В этом году порядка 40 тысяч выпускников могли не получить аттестат. Результаты ЕГЭ по математике и русскому языку показали: в школе этих детей не научили ничему.
Или они просто не учились. Выход нашли быстро: снизили минимальный балл, необходимый для получения документа о среднем образовании, и аттестаты вручили всем. Вот только знания остались прежними. Как с ними идут в вуз? Ведь в прошлом году в ЮФУ, например, принимали документы только у тех, чьи баллы были от 50 и выше…
— Сегодня мы принимаем документы у абитуриентов, чьи результаты ЕГЭ по русскому языку оцениваются баллом не ниже 60. Кажется, что это очень высокий барьер. Но вспомним: это 60 баллов из 100. Если следовать старой пятибалльной шкале, 3 балла из 5, — поясняет доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации, руководитель направления «филология» Южного федерального университета Людмила САВЕНКОВА. - Нынешние выпускники общеобразовательных школ не глупее, чем дети прошлых лет. Но реальная основа для тревоги есть: 17-18-летние молодые люди стали хуже владеть и языковыми нормами, и искусством речи в целом.
— В чем причина?
— Как мне кажется, первой причиной является утрата россиянами самоуважения или по крайней мере снижение уровня этого самоуважения. Нам всем очень хочется быть не хуже других, жить так, как живут Европа или Америка, занимать видные позиции в мировых рейтингах. Здоровое желание. Я — «за». Но нельзя забывать о национальном самосознании. Может, я выбираю неуместный термин: наше государство многонациональное, а не мононациональное. И все же мы —- россияне, и язык, который у нас признается государственным, — русский. Я считаю неоправданным ориентир Министерства образования и науки РФ — скорректировать систему образования так, чтобы нашему выпускнику — и школы, и вуза — было несложно жить и работать за рубежом. Приоритет идеала заграничного житья как будто не декларируется прямо, но на деле он формируется в сознании многих соотечественников. И родители стремятся учить детей так, чтобы они могли «влиться» в мировое жизненное пространство. Знаю это по нашим абитуриентам, которые обозначают приоритетом поступление на отделение зарубежной филологии, лингвистики — с хорошей базовой подготовкой по иностранным языкам. Тех абитуриентов, которые целенаправленно хотят связать свою профессиональную деятельность с русским языком, в последние годы становится меньше.
—А вторая причина?
— Она заключается, на мой взгляд, в том, что в кругу людей с высшим образованием (не филологов) распространено мнение о необязательности и даже ненужности совершенствования своих знаний в области русского языка. Рассуждают приблизительно так: я ведь инженер (физик, химик, врач... ), а не учитель русского языка, зачем мне зубрить правила, если есть компьютерные программы, которые подчеркнут ошибку и сами ее исправят? Да, исправят, но у такого человека – участника общения утрачивается чувство дискомфорта от речевых ошибок — и тех, которые он сам допускает, и тех, с которыми он сталкивается в чужих высказываниях. А значит, утрачиваются и важнейшие качества эффективного общения: точность, логичность, уместность, доступность.
— Может, это происходит еще и потому, что мы живем в век скоростей? Все приходится делать быстро — время торопит.
— Увы, это третья причина пренебрежительного отношения к русскому языку. Общаясь по телефону или через Интернет, человек торопится передать информацию, игнорируя форму изложения. На этой самой форме внимание не сосредоточивается. В результате говорящий или пишущий даже не замечает, как он передает мысль, а высказывание, соответственно, становится неясным, неряшливым. В работе первокурсницы-филолога читаю: «Анализирую состав словарных статей, я пришла к выводу, что самыми пополняемыми частями речи в те годы являлись существительные. Это обусловлено потребностью дать название вошедшим в язык новым понятиям, явлениям. Также прилагательны являлись пополняемыми частями, так как они помогали давать характеристику явлениям и событиям, впервые входящим в жизнь общества». Кто это писал? Иностранец? Нет, это русская студентка, которая не удосужилась перечитать то, что отправляет преподавателю (все через тот же электронный канал) в качестве выполненного задания. Когда я показала текст студентке, она долго и озадаченно смотрела на него и не могла поверить, что в таком виде предложила работу мне. Вот такое отношение к русскому языку я и называю отсутствием самоуважения.
— Так что все-таки провоцирует невнимательность пишущих?
— Тот же Интернет, телевидение. Они дают школьнику обилие информации, воспринимаемой в виде зрительных и слуховых образов. Письменная речь отодвигается на задний план. Вместо того чтобы читать романы, повести, рассказы, дети смотрят фильмы. Вместо того чтобы ломать голову над смыслом объемного произведения, они используют гигантские базы рефератов. Когда трудоемкая творческая работа мышления подменяется исполнением сочетания команд «вырезать» и «вставить», сложно ожидать, чтобы среднестатистический школьник (да и студент) мог владеть речевым мастерством в должном объеме. А значит, и мыслить он будет примитивнее.
— Достаточно ли знаний по русскому языку у выпускников вузов для того, чтобы, скажем, преподавать в школе?
— Тех знаний, которые дает наш университет, достаточно. Вот только берут полной мерой не все. Если задаться вопросом, кто имеет право быть учителем, ответить надо так: идеальный специалист. В новой системе оценок — это тот, у кого по всем предметам 100 баллов. По-хорошему учитель — личность идеальная. Но ведь везде в мире принято отмерять определенный уровень, позволяющий признать неидеального выпускника способным осуществлять профессиональную деятельность. Право на ошибку ему дается. Не зря живет афоризм: никогда не ошибается только тот, кто ничего не делает. Главное в том, чтобы специалист постоянно занимался самоанализом и самосовершенствованием. Надеюсь, этому мы учим.
— Не получается ли так, что сначала вузы (необязательно ЮФУ) готовят плохих учителей, затем те — неважных выпускников, а вузы, принимающие абитуриентов, не могут подготовить из них качественных специалистов? Что необходимо для того, чтобы разорвать этот порочный круг?
— Я бы не была столь категоричной. Многое зависит от личности обучающегося, от его отношения к образовательному процессу, в конце концов от его окружения. Если человек идет в вуз только за тем, чтобы был диплом, да еще чтобы получить к «корочкам» приложение, в котором обязательно стоят высокие баллы (при этом не важно, соответствуют ли они истине), образование ли это? Для меня загадка — особенности родительского сознания (это не так уж часто встречается, но тем не менее): сначала родители выбирают ребенку будущую профессию, потом хотят, чтобы у него были замечательные оценки. Между тем у самого чада особенно не интересуются, совпадают ли его желания, потребности и способности с родительскими устремлениями. Приходит такое дитятко на занятия. В глазах - вселенская тоска. Оказывается, надо не просто читать книжки, какие захотелось, а много и упорно изучать самые разнообразные литературоведческие и лингвистические дисциплины! А ведь у нас учиться очень интересно. Сам процесс обучения идет рука об руку с творчеством. Я бы сказала так: власть над словом дает власть над миром. Но интерес возникает только тогда, когда отдаешь учебе — это мое мнение — не менее 12 часов в сутки, иначе языки не запоминаются, сформулированные писателями и учеными идеи в голове по полочкам не раскладываются, а уж свои-то и подавно не рождаются. Поэтому удовлетворенность пребыванием в университете у инертного, ленивого человека не возникает.
— Может, не нравится, потому что не хвалят?
— А как похвалить того, кто не старается, как сейчас говорят, овладеть компетенциями? Не желая заниматься, такой горе-студент начинает игнорировать учебу, а родители после сессии получают «сюрприз». И вот что странно. Вместо того чтобы обсудить со своим сыном или дочерью возникшую проблему и понять, что происходит («не нравится», «не получается», «не мое»), родители порой могут прийти в университет и сказать: «Ну, может, как-нибудь можно троечку поставить?» Какое будущее они готовят своему ребенку? Вот тут мы выходим еще на одну проблему — инфантильность некоторых вчерашних школьников. Они продолжают чувствовать себя маленькими. Как-то забывается, что высшее образование у нас в стране не является обязательным. Государство дает право на высшее образование. Причем в массе своей это право на бесплатное образование, ведь значительная часть мест заполняется на бюджетной основе. Может, эта бесплатность и развращает некоторых из обучающихся? Ничего не плачу, значит, не жалко и бросить. Да и вообще… не я эту дорогу себе выбирал.
— Опять же родители.
— В желании родителей опекать своих детей ситуации доходят до парадоксов. Как-то на дне открытых дверей мама, пришедшая вместе с сыном, спрашивает, готовим ли мы военных переводчиков. Выясняет, что готовим. Тут же интересуется: «А как сделать, чтоб он после окончания в армию не пошел?» Как говорится, комментарии излишни.
— Возвращаясь к проблеме искусства общения, чего бы вы пожелали нашим читателям?
— Здорового прагматизма. Если, собираясь в море, не научиться плавать, легко утонуть. Если не уметь правильно, логично, выразительно и доходчиво выражать свои мысли, невозможно воздействовать на адресата, а значит, нельзя добиться нужного результата. Поэтому, обращаясь к молодым людям, призываю: помните, язык – это необходимое средство для хорошей жизни. А родителей предостерегаю: не «топите» ваших детей излишней снисходительностью, пусть главным девизом для них станут несколько перефразированные слова Суворова: «Тяжело в учении — легко в жизни».