— Это мой единственный сыночек, у меня никого больше на свете нет — как дальше жить? — рыдала приехавшая в «НВ» из Волгодонска Зинаида Григорьевна Чередниченко.
Фото/Видео: Аркадий Будницкий
Простенькая, скромно одетая во все черное, с опухшими от слез глазами
Я уж сколько дней не сплю, мысленно все время Сашу вижу, торопится высказаться. Он у меня красивый, высокий, аккуратный, у нас в доме все про него только хорошее говорили. Я же одна без мужа его на ноги ставила, ребенок, считай, в нищете вырос. От копейки к копейке перебивались, но никаких долгов не делали, кредитов не брали, только на себя надеялись. В последнее время стал жить со Светланой, гражданской женой, все у них хорошо складывалось. И как же так можно: был человек и нет человека. А концов не найти.
Все происходило как в драме абсурда.
Действие первое.
3 ноября около 18.30
Артем предложил отправиться с ним в качестве сопровождающего (мало ли что), но тот его пожалел: езжай домой. Остановил такси и поехал в сторону Гагарина, где находится отдел милиции.
Больше его никто живым не видел.
Действие второе.
Тот же день, время 19.30, дом № 68 на улице Карла Маркса (на другом конце от Гагарина). Живущая на 6-м этаже Ольга Кириченко вместе с дочкой зашла в подъезд.
Мама, смотри, кровь! заметила глазастая девчушка красные лужицы на полу.
А из двери лифта, увидела Ольга, торчали
На полу лежал молодой мужчина в хорошей одежде, чистенький, аккуратный, рассказывает корреспонденту «НВ» Ольга Кириченко.
Ольга вызвала милицию, «скорую помощь». Приехали, вспоминает, сразу несколько милицейских машин (даже автомобиль ДПС). Медики почти сразу же констатировали смерть Николая Смолия. К делу приступили милиционеры. «Стали
В Волгодонском бюро судмедэкспертизы (так правильно называется морг) зафиксировано время поступления трупа 21.30.
Несколько дней спустя мы со Светланой пешком прошли от дома №68 на Карла Маркса до морга, рассказывает Зинаида Григорьевна. Это заняло у нас полчаса. А машиной туда ехать минут десять. Почему ж его везли целых полтора часа?! Что происходило в это время в машине?
Когда Зинаида Григорьевна еще ничего не знала о случившейся с сыном беде, то упорно названивала на его сотовый. Сигналы проходили, но тут же происходил сброс. Так было и на следующий день, и через день.
Наконец в трубке откликнулся незнакомый голос. Представился: «Следователь Савин». Мать в ужасе: «Почему вы отвечаете по телефону моего сына?» «Хозяин этого телефона умер, услышала она. Приходите завтра, я вас допрошу».
Следователь был немногословен и тут же сообщил Зинаиде Григорьевне, что ее сын наркоман.
Это ложь! возмутилась женщина. Он был порядочным человеком и никогда ничем подобным не занимался.
Но следователь, вспоминает она, в ответ разулыбался.
Он вообще разговаривал со мной, посмеиваясь, вспоминает Зинаида Григорьевна. Я спрашиваю, как и почему сын погиб, а тот: «А зачем вам?». Прошу показать мне мертвого сына, отдать его сотовый телефон, дать посмотреть одежду тоже отказ.
Дальше, говорит она, начался кошмар. Надо было хоронить умершего. А разрешения от правоохранителей нет как нет не дают. Тянут!
- Каждое утро прибегала в морг и умоляла: «Разрешите похоронить сыночка!» А мне в ответ: «Не имеем права нужно разрешение». А ждать его отказывались. Говорили страшное: «Не можем ждать, у нас вон сколько «ничейных» трупов, места для всех не хватает. Если не принесете разрешение на захоронение положим вашего сына в мешок и похороним как неизвестного!».
Действие третье.
8 ноября Зинаида Григорьевна получила наконец от правоохранителей разрешение на похороны сына. Пришла в морг. И тут впервые увидела его после гибели:
Нос перебит, зубов нет, скула набок, руки ободраны, с правой стороны вмятина. Друзья сына уверены: его убили.
Похоронили Николая 9 ноября через ШЕСТЬ ДНЕЙ после смерти.
Позднее мы пришли к выводу, говорит Зинаида Григорьевна. Наверняка сына продержали в морге ПЯТЬ СУТОК и не выдавали нам потому, что ждали появления на теле трупных пятен. Чтобы не так явны были следы побоев.
Корреспондент «НВ» спросила и.о. начальника облбюро судмедэкспертизы А.Панова (Волгодонской морг находится в его подчинении), разве можно на такой срок задерживать выдачу тела? Он ответил, что если есть обращение следователей (желательно в письменном виде), то иногда да, задерживают: но это исключительный случай. Выходит, бедный Николай Смолий подпал под категорию исключительности.
Мой разговор со старшим следователем Волгодонского следственного отдела Александром Игоревичем Савиным был коротким. На вопрос, почему тянули с выдачей разрешения на захоронение, ответил, что не он этим занимается. Зато сразу сообщил, что умерший, мол, был наркоманом. «Но ведь на учете он нигде не состоял?» напоминаю я. «Ну и что?» откликнулся следователь. По поводу обстоятельств смерти тоже ничего не сказал и предложил мне: «Вы спрашивайте по делу, а не этот бред ».
Жизнь человеческая,
«Нет-нет», ответствовал Александр Игоревич, и на этом наш разговор закончился.
С начальником Волгодонского отдела милиции №2 Игорем Васильевичем Базилеевым беседа была еще короче.
А почему мать ко мне не обратилась? поинтересовался он.
Тот же вопрос, кстати, я задала Зинаиде Григорьевне, на что она, посмотрев на меня как на инопланетянку, произнесла: «Да вы что? Кто меня до милицейского начальника допустит?».
«Позвоню вам, как только все выясню, пообещал мне Игорь Васильевич. Дайте ваш сотовый »
Звонка нет. И, уверена, не будет.
Давайте подведем черту: что же происходит в славном городе Волгодонске? Почему обычный, простой, маленький человек там ничего не значит? Пыль, песок под ногами, да? Откуда такое презрение к его жизни? Даже если предположить, что скончавшийся сын Чередниченко наркоман: разве он «лишенец» по части конституционных прав, ущемлен в них законодательно, не такой же гражданин, как все мы? И можно мурыжить его близких, тянуть с захоронением чуть ли не до начала разложения трупа, когда это уже превращается
Кстати, в справке о смерти Николая Смолий в качестве причины указана «кардиомиопатия». А он никогда не болел, к врачам дороги не знал
«НВ» еще обязательно вернется к этой истории. И очень ждет ответов от руководства волгодонских правоохранительных органов. А мать Николая полна решимости во что бы то ни стало добиться правды. Ей уже терять нечего.
Фото и из семейного архива