Я очень хотела побеседовать с Эммой Саркисовной Хаспекян глаза в глаза. Приезжала в сельскую амбулаторию хутора Веселый, но Эмма Саркисовна была на выезде. Поскольку днем я ее так и не дождалась, вечером пошла домой к Хаспекянам. Встретили меня радушно, но только мы сели поговорить – звонок. В соседнем хуторе заболел ребёнок, и доктор Эмма полетела его спасать.
- И вот так тридцать три года, - поделился тогда муж Эммы Мелкон. - Ни выходных, ни праздников. Я даже не помню, когда она в последний раз на море была.
- Ворчите?
- Нет. Делюсь. Я знал, на ком женился. Ведь сельский врач – это не работа, а жизнь. И ни дня за все эти годы я не пожалел, что выбрал Эмму. Хотя и на вызовы приходилось вместе с ней ездить, и искусственное дыхание сейчас могу сделать не хуже, а то и лучше, чем жена. Многое в нашей жизни было. И многое еще будет, думаю…
Врач, который всегда рядом
В хутор Веселый Недвиговского сельского поселения Эмму направили по распределению от мединститута. И она была рада: родилась в Чалтыре, а от Веселого до Чалтыря – рукой подать, родные стены в работе всегда помогут.
Хотя своих стен поначалу не было – четыре месяца молодожены Хаспекян жили в амбулатории. Днем Эмма принимала пациентов, а вечером кабинет врача превращался в спальную комнату.
- Так получилось, что жилья на селе тогда не оказалось, надо было подождать. Муж не местный, мы только-только поженились после института, и он поехал за мной. Вот и ждали своей жилплощади. И даже не жаловались. Это было удобно – и днем, и ночью люди знали, где найти врача, - улыбается сельский врач, я слышу это по голосу (говорить нам пришлось все-таки по телефону, я так и не смогла ее поймать).
А поводы для обращений были самые разные: от банальной температуры до экстренной помощи – рыбья кость в горле застряла, с крыши человек упал, подвернул ногу. Эмма по профессии – педиатр. И думала, что будет лечить детей. Но на селе пришлось разбираться и во взрослых болезнях. Если чего-то не знала, доставала конспекты, учебники, звонила старшим коллегам. А через несколько лет круглосуточной практики вопросов у нее уже не возникало. Теперь уже коллеги звонили ей.
- В чем оказалась главная сложность работы со взрослым населением, знаете? - задает мне риторический вопрос Эмма. – В том, что если ребенок пришел с температурой, кашлем, покраснением в горле, я в большинстве случаев понимаю, что это за заболевание, и могу быстро оказать помощь. А взрослые приходят с целым набором болезней и симптомами, которые подходят для многих недугов. То есть люди годами не думают о своем здоровье, а когда уже совсем невмоготу – обращаются. Я понимаю, что так уж устроена наша жизнь, что голову иногда некогда поднять из-за работы. Поэтому стараюсь помочь, чем могу, хотя порой это бывает очень непросто.
Через дожди, через снега
Когда Веселый и Щедрый (а у доктора Хаспекян два хутора и почти две тысячи пациентов) заливают дожди или засыпают снега, работа Эммы Саркисовны превращается в подвиг.
Если в дождь еще можно надеть резиновые сапоги и дойти по грязевой каше в крайние хуторские хаты, то в снега борьба за чужую жизнь перестает быть избитым выражением, а превращается в реальную битву. С вызовом тракторов для расчистки дорог, с подключением земляков, которые помогают вынести больного из дома, перенести в машину, отвезти в город. Одну такую заснеженную зиму Эмма помнит по сей день – в тот год они с земляками вытащили из снежного плена несколько человек.
- Таких докторов, как я, называют «врачи первичного звена», - объясняет Эмма Саркисовна. – Или врачи общей практики. То есть мы умеем многое, но в последние годы изменились требования к докторам. К примеру, чтобы зашить рану, нужно пройти специальное лицензирование. Это нужно для того, чтобы медпомощь для жителей села и города была одинаково качественная. Вот мы и стараемся сделать то, что требует новое время – оказываем первую помощь и везем в больницу.
Как призналась Эмма, ее работа в последние годы очень изменилась. Современную медицину принято ругать, но сельский врач говорит, что раньше помогать пациентам ей было труднее.
- У нас не было санитарной машины, не было никакого оборудования. В то время мой муж, который тогда работал на грузовой машине, брал перевозку на себя, - пояснила она. - Так мы спасли двух грудных малышей с тяжелыми инфекционными заболеваниями. Быстро доставили под капельницы. Они выздоровели, выросли и уже детей своих ко мне приводят. Вы знаете, как страшно лечить тяжелых детей? Со взрослыми не так. А дети в сложном состоянии – как поникшие цветы. Причем никогда точно не знаешь, как болезнь поведет себя – хватит ли у ребенка сил с ней справиться? Я до сих пор помню, что я пережила, когда мы везли тех малышей в больницу…
В конце восьмидесятых, когда с обеспечением медиков стало туго, Эмма покупала самые необходимые для амбулатории медикаменты за свой счет. В девяностые, когда не было уже вообще ничего и даже отопление стало роскошью, поддерживали земляки. Кто в благодарность за лечение молока крынку принесет, кто яиц десяток. Не взятка это была, а обыкновенная благодарность за человечность.
- Так что, хоть у нас и не было коровы, мои дети выросли на парном молоке. Дочке уже 32, сыну 26, - рассказывает Эмма Саркисовна. – Но они не пошли по моим стопам. Дочь сказала, что все детство они меня почти не видели. Я занималась чужими детьми, а на своих времени не хватало. Поэтому мои ребята выбрали более спокойные профессии. И я им обещала, что на внуков у меня время точно найдется.
На своем месте
Эмма хотела даже уйти на пенсию, чтобы сажать цветы и хлопотать по хозяйству. Но куда тут уйдешь, если две тысячи человек ждут твоей помощи? Все равно ведь не сможет отказать, если к ней постучаться ночью. Поэтому осталась.
- Сегодня болезни стали другие. Думаю, что причина и в экологии, и в образе жизни. Но главное – в том, что мы едим. Зайдите в любой магазин. Сколько там сегодня видов сладостей, печенья, булочек. И все такое вкусное, что невозможно отказаться. А вспомните полки магазинов тридцать лет назад. Два-три сорта печенья. Пять видов конфет. Торты мы пекли на праздники и делали их сами. Теперь же вокруг стало очень много сладкого, консервантов, улучшителей. Вот вам и результат: самые популярные болезни – диабет и повышенное давление. А давление оттого, что даже на селе люди стали меньше двигаться. В каждом дворе стоит машина. И если раньше мы проходили три, пять километров между селами пешком или проезжали их на велосипеде, то сегодня нам помогает машина. Отсюда гипертония. Затем – онкологические заболевания. Ну а хронические болезни я и перечислять устану.
- Но сейчас стало модно быть молодым и здоровым. Люди бегают, не пьют, не курят. Даже термин специальный придумали – «зожевцы». От слова ЗОЖ - здоровый образ жизни.
- Да, к нам тоже это приходит. Пока больше молодых людей так живут, но и возрастные включаются. И моя задача, как сельского врача, не только вылечить, но и донести мысль о том, что нужно сделать все возможное, чтобы не болеть. Я говорю-говорю о здоровом образе жизни. И надеюсь, что не напрасно… Знаете, в чем мое преимущество по сравнению с городскими докторами? В том, что я знаю семейные династии своих односельчан: дедов, отцов, детей, внуков. А болезни или склонности к заболеваниям, как правило, передаются генетически. То есть если у деда была гипертония, то и у его сына или внука будет к ней склонность. И я с самого раннего возраста предупреждаю моих пациентов, на что нужно обратить внимание, как избежать тяжелых последствий. И те, кто мне верит, становятся здоровее и счастливее.
В нашем разговоре с Эммой Саркисовной Хаспекян то и дело всплывало имя ее мужа: Мелкон помог, Мелкон съездил, Мелкон привез.
- Я не удивлюсь, если он уже и лечить может, - предположила я.
- Лечить - не знаю, - рассмеялась Эмма. – А оказать первую помощь - да. Он спас двоих людей во время ДТП – правильно сделал искусственное дыхание. Но главная его заслуга даже не в этом. У нас в культуре принято, что женщина должна заниматься домом, детьми, а тут получается, что я не только отдала себя работе, так и его в свою работу втянула. И ни разу с того момента, как мы вдвоем приехали в хутор Веселый, я не слышала ни одного слова упрека. День ли, ночь ли, зима, лето. Муж всегда приходил ко мне на помощь. Хотя, надо быть честной, помогали нам и соседи, и местная администрация, и даже абсолютно чужие люди. Вот говорю вам, а сама впервые подумала, что мне очень повезло всю жизнь прожить и проработать с хорошими людьми.
- Может, потому что вы сами такой человек?
- Да бросьте вы! Я не люблю о себе рассказывать и на разговор этот согласилась потому, что перед вами было неудобно. Вы же и приезжали, и ждали, а я все занята. Всегда занята. Но это хорошо. Если занята, значит нужна. А если нужна, значит – я на своем месте. Так и живем…