Николай Васильевич ШЕВЧЕНКО – старейший депутат донского парламента, очевидец и участник многих знаковых для области событий, рассказывает о прошлом, настоящем и будущем
Фото/Видео: Аркадий Будницкий
– Нынешний год для меня – трижды юбилейный. Области нашей 80 лет исполнилось, и мне совсем скоро столько же стукнет. А еще справил 80-летие мой родной Железнодорожный район Ростова. Самый старый и, считаю, уважаемый. Исторический и очень ростовский район. Который довелось возглавлять на протяжении ряда лет в не самое простое, скажу вам, время.
Признаюсь: чертовски приятно было, когда на торжественном собрании по случаю этого юбилея зал встал, когда я вышел на сцену. Может, и нескромно такое вспоминать. А впрочем, почему нескромно? Ведь хочу сказать, что в ту минуту я почувствовал глубокую благодарность к этим людям, с которыми вместе поднимали район. И с которыми у меня одни корни – в нашей донской земле.
– И от этой земли вы никогда не отрывались. Разве что когда на границе служили, пришлось уехать далеко... Но, как говорится, большое видится на расстоянии. Какой период в жизни области вы могли бы выделить? Что лично вам ближе?
– Сейчас уже мало кто помнит, что еще полвека с небольшим назад Ростов, по сути, заканчивался там, где сейчас площадь Дружинников. Соответственно, и Железнодорожный район там заканчивался. А дальше – грязь на километры... Ни воды, ни газа…
Все это довелось проводить нам, чтобы создать достойные условия для тех 140 тысяч человек, что жили в районе. Потом – телефонизация. Это сейчас телефон – ни для кого не проблема. От стационарных аппаратов многие даже отказываются. А в не такую уж и далекую пору начала 90-х диво дивное было, чуть ли не самое главное удобство.
И что характерно: бизнес, в те времена бывший еще в зачаточном состоянии, охотно откликался на планы администрации по благоустройству. Именно так, общими усилиями, появилась у нас подстанция цифровой связи. Первая в области, между прочим…
И сегодня мне исключительно приятно говорить о своем Железнодорожном районе. Он не просто встал крепко на ноги сам, но и дал начало еще одному ростовскому району – Советскому. И уже, почитай, четыре с лишним десятка лет соседствуют в западной части Ростова два братских района. Целый город образовали за эти четыре десятилетия.
– Такое может только радовать…
– Радует – это безусловно. Но и настораживает. Определенная стихийность преобразований настораживает. Убежден, что все перемены должны совершаться планомерно. Уж так научен и не думаю, что неправ.
Ведь откуда взялась та же проблема детских садов? Только потому возникла, что, увлекшись строительством и сдачей квадратных метров жилья, мы забыли о так называемом соцкультбыте. А ведь надо строить и садики, и школы, и больницы. Отрадно, что желание такое есть. И самое главное – что оно реализуется. Вот проблему детсадов удалось решить, школа крупнейшая в Левенцовском жилмассиве появилась. Одних только первых классов в ней будет пятнадцать... Думаю, опираясь на плановое начало, поэтапно и с другими текущими задачами сможем справиться. Все это – наши общие задачи.
И еще. Всегда говорил и говорю: нельзя ростовские районы ставить ниже муниципальных. А у нас что получается? Советский (сельский) район с населением в семь тысяч человек в системе межбюджетных отношений представляет собой куда более значительную единицу, чем Советский (городской) с населением под триста тысяч. У селян есть свой бюджет. Тогда как городские районы – это только строчки в бюджете Ростова. А им сегодня крайне нужно и важно иметь собственный бюджет, необходима определенная финансовая автономия. Коли не располагает глава городского района бюджетом, он не способен сверстать никакую инвестиционную программу. Да и не берутся главы сегодня за это. И на предприятия перестали заглядывать. Один губернатор за всех старается.
– На следующий год исполняется 20 лет с тех пор, как стали вы депутатом Законодательного собрания. Тоже ведь юбилей. Какой-то промежуточный итог подвести можете?
– С удовлетворением вспоминаю, как помогали мы Черноморскому флоту в трудные для него времена. И когда флот вернулся вместе с Севастополем, со всем Крымом в родную гавань, помощь не прекратили, а только усилили. И мой родной Железнодорожный, и Первомайский районы Ростова активности не снижают. Первый по-прежнему занимается поддержкой вспомогательного флота, второй помогает решать проблемы кораблей разведки. И когда недавно в Азов на торжества по случаю 950-летия нашего самого древнего донского города пришел большой десантный корабль «Азов», шефствует над которым, без преувеличения, вся область, это была встреча земляков.
А сегодня уже крымская тема в депутатской работе одним флотом не ограничивается. Мы все плотнее сотрудничаем с региональными парламентами и Крыма, и Севастополя. Они вошли в Южно-Российскую парламентскую ассоциацию, донской парламент имеет соглашение о сотрудничестве с крымскими и севастопольскими законодателями. По-прежнему активно сотрудничаем мы с Красногвардейским районом Крыма, помогая муниципальным депутатам в формировании нормативно-правовой базы.
– Как правило, все преобразования у нас справедливо принято связывать с определенными людьми. Кто для вас в истории Ростовской области – такая знаковая фигура, человек, серьезно повлиявший на ее развитие?
– Думаю, не ошибусь, если назову Ивана Афанасьевича Бондаренко. В пору его секретарства я работал в обкоме профсоюза работников сельского хозяйства – одного из крупнейших. Возглавлял там партийную организацию. И, естественно, по целому ряду вопросов приходилось контактировать с «первым» – так тогда для краткости называли первого секретаря обкома. Скажу откровенно: это был руководитель далеко не областного масштаба. И кто знает: сложись история по-другому – на каких еще важнейших постах мы смогли бы увидеть его. Тот памятник, что сегодня стоит в ростовском парке Островского, – лишь малая доля признательности людей этому государственному деятелю.
Ныне здравствующий Николай Дмитриевич Пивоваров – он тоже из этого замечательного племени самородков 60-х годов. Можно сказать, что у этих людей я учился. И как же пригодились мне их опыт, их принципы, когда во второй половине 80-х годов волею партии, как тогда говорили, поставили меня председателем Железнодорожного райисполкома. Редкий, надо сказать, случай был: 50-летнего мужика срывают с места директора серьезного завода и отправляют на советскую работу. Причем без его желания. Но в пору перестройки и не такое случалось…
– Ну, как же... Выборы руководителей, дискуссии и споры с утра до вечера…
– Да, бойкое время было. Но работать в любую пору надо. И вот пришел в райисполком – и сразу навалилось. Проблем – как снежный ком. Но делать нечего, пришлось вникать, решать их. А вник – и заразился этой работой. Потом из председателя райисполкома превратился в главу администрации района. Это уже при новых порядках. Но как бы ту мою должность ни называть, она мне дорога. И прежде всего потому, что здесь видишь реальную отдачу от своих трудов. Здесь дороги появились, туда воду провели, стадион новый возник…
А как милицию районную строили! Тоже все вместе. Вплоть до того, что с лензаводчанами и другими производственниками над проектом голову ломали. Сколько тумаков от начальства получали! А построили – стало здание Железнодорожного райотдела чуть ли не лучшим в России. Потом музыкальную школу с таким же энтузиазмом возвели.
Поэтому когда сегодня встречаюсь с людьми, радостно слышать их отзывы, скажем, о постановке школьного образования в районе. А сколько в эту работу труда было вложено! И не только на этом направлении – на всех других интересно было работать. Возникает та или иная ситуация – собираешь руководителей подразделений администрации и предприятий. Обговорили вопрос накоротке – и в бой. Так вместе и добивались решения трудных проблем. Вот что было интересно.
– А сейчас такие методы годятся?
– Этим вопросом и я сегодня задаюсь. Помните знаменитые снежные заносы января-февраля 2015 года? Смотрел я тогда на все это дело и понять не мог. Можно подумать, такие снега впервые в жизни Ростов накрыли…
– Да, были у нас и до того снежные зимы. В 1987 году, к примеру. Но тогда что-то коллапса не наблюдалось…
– Вот именно. Потому что всем миром становились против стихии. И система была. Знали главы и другие руководители четко, что следует предпринимать на случай снегопада, аварии, какой другой беды. Ну, и будем откровенны: могли в случае чего нажать на директоров производств. Чтобы, значит, оказали помощь.
А сегодня на кого нажимать? Не только техники на случай ЧП у того или иного завода не предусмотрено, но и зачастую и сам завод только на бумаге значится.
– Честно говоря, когда начинаешь перечислять названия предприятий, что прежде были у всех на слуху, а нынче канули в вечность, возникает ощущение, будто какой-то скорбный список читаешь…
– Да, пропавшие производства безусловно жаль. Но скажу вам и другую вещь. Происшедших структурных, управленческих перемен, наконец, смены экономической формации не видеть и не учитывать нельзя. Даже если, допустим, возродить те же потерянные нами производства, очень сомневаюсь, что они окажутся состоятельными. При их технической базе, где основу станочного парка составлял токарный станок ДИП-200, нечего и думать, чтобы стать вровень с веком. Другие времена, другие нравы. Что-то может в них привлекать, что-то отталкивает. Но это данность, в которой следует жить и действовать. И вместо того чтобы обливаться слезами над разбитыми черепками прежней жизни, надо браться, засучив рукава, за построение новой.
Видео Владимира Апарина