За годы перестройки Новошахтинску досталось как никому. Моногород, специально созданный в 1939 году для угледобычи и успешно ей занимавшийся больше полувека, за какие-то несколько лет – с 1995 по 2004 годы – лишился всех своих двенадцати шахт.
Фото/Видео: Любовь Позднякова
Сначала обещали, что в рамках программы реструктуризации угольной отрасли выделят «здоровое ядро», то есть разделят шахты на рентабельные и нерентабельные, а потом в спешке закрыли и затопили даже те, которые имели большой промышленный потенциал.
Это был удар под самый дых: тысячи людей лишились работы, а город в целом – основы своей экономики.
Оправиться от этого потрясения Новошахтинск, кажется, не может по сей день. Единственное, что более-менее оживляло все последние годы общую атмосферу, – программа по переселению из ветхого жилья, реализуемая все тем же ГУРШ (Государственное учреждение реструктуризации шахт).
Она охватывает дома, не просто находящиеся в плохом состоянии и не пригодные для проживания, а те, под которыми – горные выработки. Если учесть, сколько в небольшом по площади городе работало шахт, несложно представить, как много набралось претендентов на переселение: сотни семей.
В разных частях города появлялись коттеджные поселки и дома максимум в пять этажей – выше строить здесь нельзя все из-за тех же горных выработок. Периодически, правда, вспыхивали скандалы по поводу качества возводимого жилья. Но, вспомнив о состоянии прежних своих квартир, новоселы постепенно утихали. Самостоятельно что-то доделывали и замазывали.
– Я получил квартиру в доме на улице Харьковской еще в 2012 году, – бывший шахтер Петр Михайлович под окнами своей квартиры «воркует» над кустом роз. Потом срезает несколько и протягивает. – Возьмите! Посадил здесь и розы, и вон тот орех. Сосед из дома напротив, Николай Николаевич, тоже деревца высадил. Поливаем, ухаживаем.
– А как вам здесь живется?
– Условия, конечно, намного лучше, чем в старом доме. Хотя руки бы некоторым строителям стоило поотбивать!
Между многоэтажками-близнецами, выросшими на новошахтинском пустыре, прямо напротив городской мэрии, прогуливается другая переселенка – Мария Николаевна.
– Живу вот, привыкаю, – разводит руками на холодном ветру. – Теперь не надо углем печку топить, все удобства в квартире есть.
Мария Николаевна всю жизнь проработала на шахте, которую вместе с другими и построила. Теперь вот с грустью осознает, что больше нет ни шахты, ни привычной поселковой жизни, ни знакомых, с которыми вместе провели молодость, вместе и состарились. Всех разбросало по новостройкам в разные части города.
Но последние несколько лет программа по переселению заметно пробуксовывает. Возникают проблемы то с финансированием, то с подрядчиками. Очередники направляли в Москву видеообращение с просьбой разобраться, кто виноват и что делать им, стоящим беспросветно в очереди уже несколько лет.
По всей видимости, этот шум или что-то еще возымели свое действие, потому что как раз в день моего приезда застучали молотки и заработали краны на одном из «замороженных» домов по нечетной стороне улицы Харьковской, а начальник отдела жилищной политики Оксана Анатольевна Маловичко так спешно отбыла в Москву по вызову, что даже ее подчиненным было не до предупреждения, что наша с ней заранее назначенная встреча не состоится. Ну да ладно...
– С 2014 года живу напротив и никого все это время на доме не видела. Первый раз с тех пор появились рабочие! – подтверждает местная жительница Валентина Евстафьевна.
Так как пройти на территорию «замороженно-размороженного» дома не представляется возможным (при малейшем подступе на меня начинает мчаться свора очень злых собак), пытаюсь общаться, так сказать, с первого этажа на третий, где постукивает молодой рабочий.
– Кто-нибудь из начальства на месте?
– Нет, прораб в отпуске!
Звучит странно, если учесть ситуацию с необходимостью как можно быстрее завершить строительство.
– А какой номер у этого дома?
– Не знаю. Я здесь первый день, как и остальные.
Тамара Николаевна и Константин Григорьевич ждать «разморозки» вообще не стали и полтора месяца назад дали согласие на переселение в квартиру вторичного рынка, то есть в которой уже пожили другие люди.
Теперь они – новоселы многоэтажки в самом центре Новошахтинска, в доме, который в советские годы считался элитным. Их прежнее жилье было с угольным отоплением и имело степень износа 70 %.
– Квартира нам досталась от хороших хозяев – заходи и живи: все новенькое, чистенькое, лоджия застеклена, вид прекрасный – прямо на барельефы художественной школы, – не нарадуется Тамара Николаевна. – Мы уже в возрасте. Подумали и решили, что и здесь нам будет неплохо. И так простояли в очереди полтора года, а сколько ждать, когда достроят новый дом – неизвестно. Этот хоть и возведен тридцать лет назад – ни одной трещины! Так что мы очень довольны! Наша соседка из поселка имени Тельмана, где жили до этого, тоже получила квартиру в поселке имени Горького, еще несколько человек ждут новоселья в трехэтажках, которые находятся рядом с мэрией.
Действительно, на стройплощадке за мэрией кипит работа. Два корпуса жилых трехэтажек почти достроены. Хотя если напрямоту, то новоселья здесь должны были состояться еще в декабре прошлого года.
– Подвел подрядчик, – поясняет начальник участка Евгений Васильевич. – Вот наша строительная компания и решила достраивать сама.
В корпусе 2 уже завершаются внутренние отделочные работы. Новые хозяева часто наведываются на дом и даже вносят свои предложения по обустройству. Кто-то хочет поклеить свои обои, кто-то – заменить сантехнику. В рамках разумного им это делать разрешают.
Чтобы завершить «гуршевскую» программу переселения полностью, нужны дополнительные средства. Мэрия надеется, что их все-таки выделят. Люди тоже надеются, что деньги не только выделят, но и проконтролируют их использование.