Дата публикации:
17 ноя 2022 г.
Новый опрос ВЦИОМ подталкивает к размышлениям на эту актуальную вечную тему. Его результаты, похоже, удивили самих исследователей: «Индекс счастья в России, – как сообщает ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения) в комментариях к полученным данным, – предсказуемо снижается на фоне экономических потрясений и военных действий». Однако, во-первых, он все же остается выше прошлогоднего. А, во-вторых, к счастливым или скорее счастливым причисляет себя 81 процент опрошенных россиян.
2047
Фото/Видео: Аркадий Будницкий
Интересно, что за историю подобных замеров общественного самочувствия максимум ощущающих себя счастливыми пришелся на 2017 год, а минимум – на 1992-й. Тогда только 42 процента анкет содержали положительный ответ на этот вопрос.
И еще одна чрезвычайно любопытная, на мой взгляд, цифра. Когда в октябре этого года участников опроса попросили оценить как счастливых или несчастливых людей их ближнего круга, то счастливыми коллег, знакомых, родственников назвали примерно 40 процентов. Столько же придерживается и прямо противоположного мнения.
Почему же людей, считающих счастливыми себя, вдвое больше коллег, знакомых, родных и близких, которых они не спешат включить в эту завидную категорию?
Наверно, психологам и социологам есть что в связи с этими данными обсудить. Рискну предположить, что по крайней мере отчасти такая разница объясняется несовпадением взглядов на жизнь отцов и детей, дедушек и внуков.
Часто можно услышать, как молодые жалеют возрастных в тех сферах, где возрастные себя ущемленными не считают. Даже наоборот.
«Бедные люди! Полжизни провели в очередях. Жили скучно, однообразно», – таков довольно типичный взгляд молодых на поколение, заставшее времена СССР. А возрастные жалеют молодых: «Им тяжелее нашего. Чем безусловно хорошо было советское время, так это уверенностью в завтрашнем дне».
Немало и несовпадений, которые касаются внешности, достатка, образа жизни, возраста.
В нашем доме соседи называют несчастной женщину, которая безотлучно ухаживает за мужем, перенесшим инсульт. А она считает себя… счастливой! Говорит, главное, что выжил, – радость-то какая. Речь почти полностью к нему вернулась, уже держится на ногах. К тому же за время его болезни между ними возникла такая душевная близость, какой, по ее словам, не было и в самые лучшие их годы.
Вот такая это загадочная и удивительная штука – счастье.
Столетиями люди бьются над его формулой, пытаются отыскать рецепты счастья. «Счастье – это когда то, что вы думаете, говорите и делаете, пребывает в гармонии», – считал индиец Махатма Ганди. В России самой популярной формулой счастья стала цитата из фильма «Доживем до понедельника»: «Счастье – это когда тебя понимают».
Все верно в этих высказываниях, но будто чего-то еще не хватает.
Сегодня есть множество инструкторов по достижению счастья, которые создают дорожные карты в пять, десять, двадцать, сто шагов.
В этих картах – тоже важные и правильные вещи (быть благодарным судьбе за каждую мелочь, не пренебрегать общением с природой, помогать окружающим) и тоже ощущение некоторой недосказанности…
Некоторые исследователи в поисках формулы счастья пошли таким путем. Стали расспрашивать пожилых и очень пожилых людей, о чем они больше всего в своей жизни сожалеют?
На первое место вышли два мотива: о том, что меньше, чем могли бы, общались со своими близкими, и о том, что мало путешествовали...
И еще одна чрезвычайно любопытная, на мой взгляд, цифра. Когда в октябре этого года участников опроса попросили оценить как счастливых или несчастливых людей их ближнего круга, то счастливыми коллег, знакомых, родственников назвали примерно 40 процентов. Столько же придерживается и прямо противоположного мнения.
Почему же людей, считающих счастливыми себя, вдвое больше коллег, знакомых, родных и близких, которых они не спешат включить в эту завидную категорию?
Наверно, психологам и социологам есть что в связи с этими данными обсудить. Рискну предположить, что по крайней мере отчасти такая разница объясняется несовпадением взглядов на жизнь отцов и детей, дедушек и внуков.
Часто можно услышать, как молодые жалеют возрастных в тех сферах, где возрастные себя ущемленными не считают. Даже наоборот.
«Бедные люди! Полжизни провели в очередях. Жили скучно, однообразно», – таков довольно типичный взгляд молодых на поколение, заставшее времена СССР. А возрастные жалеют молодых: «Им тяжелее нашего. Чем безусловно хорошо было советское время, так это уверенностью в завтрашнем дне».
Немало и несовпадений, которые касаются внешности, достатка, образа жизни, возраста.
В нашем доме соседи называют несчастной женщину, которая безотлучно ухаживает за мужем, перенесшим инсульт. А она считает себя… счастливой! Говорит, главное, что выжил, – радость-то какая. Речь почти полностью к нему вернулась, уже держится на ногах. К тому же за время его болезни между ними возникла такая душевная близость, какой, по ее словам, не было и в самые лучшие их годы.
Вот такая это загадочная и удивительная штука – счастье.
Столетиями люди бьются над его формулой, пытаются отыскать рецепты счастья. «Счастье – это когда то, что вы думаете, говорите и делаете, пребывает в гармонии», – считал индиец Махатма Ганди. В России самой популярной формулой счастья стала цитата из фильма «Доживем до понедельника»: «Счастье – это когда тебя понимают».
Все верно в этих высказываниях, но будто чего-то еще не хватает.
Сегодня есть множество инструкторов по достижению счастья, которые создают дорожные карты в пять, десять, двадцать, сто шагов.
В этих картах – тоже важные и правильные вещи (быть благодарным судьбе за каждую мелочь, не пренебрегать общением с природой, помогать окружающим) и тоже ощущение некоторой недосказанности…
Некоторые исследователи в поисках формулы счастья пошли таким путем. Стали расспрашивать пожилых и очень пожилых людей, о чем они больше всего в своей жизни сожалеют?
На первое место вышли два мотива: о том, что меньше, чем могли бы, общались со своими близкими, и о том, что мало путешествовали...