Еще недавно переполненный, сейчас донецкий полевой лагерь приема и временного размещения беженцев из охваченного гражданской войной юго-востока Украины все заметнее пустеет.
Люди уезжают — а лагерь пока остается. Закрыть его, как и другие пункты временного размещения, собираются в течение ближайших недель. Об этом уже объявил донской губернатор Василий Голубев:
— Ночи уже не всегда теплые. Неделька-другая — и будет совсем холодно. А там — маленькие дети. Будем размещать людей в стационарных пунктах…
Но и тогда МЧС и другие задействованные в приеме беженцев структуры будут оставаться в режиме готовности к немедленному размещению в полевых условиях больших масс людей. Как заметил заместитель губернатора Вадим Артемов:
— Говорить о полной ликвидации пока, к сожалению, нельзя. Слишком непредсказуема ситуация на сопредельной территории. А людей мы по-любому в беде не бросим. У нас есть возможность задействовать помещения детских оздоровительных лагерей. Но основная задача – организовать переезд граждан Украины в другие регионы…
Так что жизнь в донецком лагере пока продолжается. Все так же приезжают сюда машины с одеждой и продуктами. Размеры помощи беженцам, несмотря на замедлившийся поток последних, по словам заместителя губернатора, продолжают расти. К оказавшимся на Дону жителям Донбасса ежедневно поступают 4-6 тонн гуманитарных грузов. Причем не только от наших, но и от зарубежных спонсоров. Вот и сейчас в лагерь приехал грузовик с предметами первой необходимости, медикаментами и детскими игрушками. Направил его фонд Яны Поплавской — той самой телевизионной Красной Шапочки из нашего общего советского прошлого…Бегают между палатками, играют и фотографируются со спасателями и полицейскими дети. В то время как взрослые, готовясь к отъезду, увязывают свой нехитрый скарб.
По тысяче и больше человек в сутки покидают пределы области. Беженцев приняли уже 79 российских регионов. Те же, кто остается на Дону, ищут жилье и работу. Трем тысячам из почти 57 повезло.
Помогло то, что владеют дефицитными специальностями. Среди них 79 учителей и 39 врачей. Для них сразу нашлись места на селе. Но большинству надо думать об устройстве в других регионах — ресурсы области исчерпаны.
Конечно, непросто уговорить людей поискать лучшей доли за много тысяч километров от прежнего жилья. Некоторые даже в последний момент уже с билетом на руках отказываются от поездки и просто убегают. И таких немало. По-человечески это понятно. Так уж устроен человек, что надежда умирает последней. И очень трудно отрываться с корнями от родной земли. И страшно, когда подхватывают тебя злые ветра скитаний…
Тем не менее человек со многим свыкается. И, как правило, собирается с силами, чтобы справиться с бедой. Навстречу людям идут подразделения ФМС и службы занятости целого ряда регионов, предлагая конкретную работу и конкретные места проживания. Двадцать семей луганчан готовы уехать в Хабаровский край. Там их ждут родственники, и самое главное — есть работа. Но вот незадача: не ведется туда пока отправка. Вариантов пока два: либо ждать оказии, либо ехать до ближайшей к Хабаровску станции. Только от этой ближайшей до Дальнего Востока еще добрых четыре тысячи километров. Остается ждать представителей из тех мест. Они обещали приехать еще три недели назад.
У женщины из Старобешево дома остался сын, и ей, конечно, очень не хотелось бы уезжать за тридевять земель. Но и здесь оставаться тоже нет никакой возможности. Совет заместителя губернатора:
— Поезжайте куда-нибудь недалеко. В Рязань, скажем, или на Ставрополье. Бог даст, улучшится ситуация, легко сможете вернуться…
Проблема и у многодетного отца из Луганска. Сам он — гражданин России, но уже 13 лет живет в гражданском браке в Луганске. Всей семьей они покинули многострадальный город, как только начались обстрелы. Но теперь жену и детей беженцами признают и готовы отправить их за бюджетные деньги в приемлемый для семьи регион. А отца семейства — нет. Как же — гражданин России, официально не состоит в браке. Значит, не беженец. Вот только как ему добраться без денег в Красноярский край?…
Вопросов у людей масса. Кто-то спешно бежал под обстрелом буквально с работы, оставив все так необходимые документы, и единственный вариант сегодня — это вернуться в Луганск, чтобы выписать новый украинский паспорт. Что, сами понимаете, совсем не выход. И в то же время оформлять людей надо. Но куда они поедут без документов? Вот и сидят в лагере. Ждут сами не знают чего. Хотя готовы поехать туда, куда предлагают.
По словам мэра Донецка Юрия Тарасенко, таких сегодня в лагере на окраине его города несколько десятков человек:
— Вопрос прорабатывался с миграционной службой, а также с украинским генконсульством, но все зависит от ситуации на Украине...
Добавим: мэр мог бы сделать для решения текущих вопросов размещения и отправки людей больше, имей он на то больше полномочий. Однако все притянула на себя наша родимая вертикаль и даже свою администрацию в лагерь предложить или помочь в обустройстве не позволяет. Оттого подобные лагеря для Тарасенко и других его коллег, также столкнувшихся с этой проблемой, остаются головной болью, лекарств от которой под рукой нет.
…Шлагбаум за нашим микроавтобусом опустил молодой парень со свежей культей вместо правой руки. Помахал ею нам вслед. Таким и остался в памяти. Как образ целой страны, которую с адской упертостью увечат собственные, с позволения сказать, элиты. А еще запомнилась пожилая женщина, опирающаяся на палку. К каждому, кто казался ей похожим на большого начальника, она обращалась с безответным вопросом:
— Про сыночка моего, Сироту Андрея Ивановича, ничего не знаете? Там остался, а связаться с ним не могу. Может, слышали что?..
Это раньше войну изящно называли продолжением политики. Сегодняшняя война — это крах политики и политиков. Вот только утаскивают политики за собой в пучину целые народы… Еще когда гуманитарная катастрофа в Донбассе только набирала силу, размеры несчастья уже потрясали. Сейчас же все происходящее создает полное ощущение безумного урагана, подхватившего людские массы, чтобы расшвырять потом на многие тысячи километров. По статистике потерявших кров и опору в жизни сегодня больше 800 тысяч. Целый мегаполис... А сколько их на самом деле? Сколько может быть завтра? Кто знает…
Убираются ставшие ненужными ряды палаток, обнажая вытоптанную тысячами пар ног почву. Даже не верится, что всего несколько месяцев назад эта земля была обильно покрыта весенним разнотравьем. Сегодня здесь везде песок, и разыгравшийся степной ветер гонит его по проложенным вдоль палаточных рядов деревянным настилам.