Если мы хотим, чтобы наши дети росли здоровыми, счастливыми и талантливыми, пора прекращать строить «школы-казармы».
Фото/Видео: Аркадий Будницкий
В конце 2015 года правительство России утвердило программу модернизации школьной инфраструктуры. В прошлом году эта программа стала составной частью приоритетного проекта «Создание современной образовательной среды для школьников». Ростовская область – среди его участников. Начато строительство новых школ, ведется реконструкция старых. Но соответствуют ли эти школы новым требованиям?
Типовые, еще советские, проекты перестали вписываться в изменившиеся нормативы.
Что я имею в виду? Россия подписала конвенцию ООН «О правах инвалидов» и с 2011 года приступила к формированию безбарьерной среды. Это означает, что в каждой новой школе должен быть лифт, а на первый план выходят вопросы освещения и акустики. От этого во многом зависит, будут ли дети уставать на уроке, смогут ли сконцентрироваться на учебе.
Согласно новому Федеральному образовательному стандарту, теперь уроков физкультуры должно быть не два, а три в неделю, а значит, спортивных залов должно быть больше.
Наконец, серьезно изменились и санитарные нормы.
Сегодня у школ типовые здания. Равномерное распределение по фасаду одинаковых окон, единый вход-портал, одинаковый размер школьных комнат, прямые пустые коридоры, монотонные цветовые решения. Это все признаки производства, это практически завод по производству человеческого материала методом конвейерно-групповой обработки.
Школьная архитектура должна становиться другой. И не только потому, что изменились нормативы – парадигма образования меняется во всем мире, а вместе с ней трансформируется и школьное пространство.
От «школы-казармы» с одинаковыми корпусами и классами надо переходить к «школе-городу». С атриумом, который может быть чем-то вроде городской площади, с укромными помещениями для отдыха или индивидуальной учебы. То есть в школе у ребенка должна быть возможность и активно общаться, и побыть в уединении. Такие школы в России уже есть (Хорошкола, возведенная на северо-западе Москвы, школы в Пушкино, Жуковке, в совхозе имени Ленина в Подмосковье и т.д.).
Современная школа все чаще будет выполнять и новую функцию: она должна становиться центром городского микрорайона. Ведь в новых районах практически всегда дефицит социальной инфраструктуры. Местные жители в выходные и по вечерам могли бы использовать школьное здание для занятий спортом и искусством, для проведения мастер-классов, встреч.
Уже на подходе к школе должно быть видно, как много в ней света. В некоторых коридорах и классах окна занимают все пространство стены – от пола до потолка. Из большинства точек здания благодаря планировке и большой площади остекления открываются далекие перспективы или панорамные виды. Это делает школьное пространство открытым, проницаемым.
После уроков дети, не выходя из здания школы, смогут заниматься спортом, искусством и наукой.
Школы с мощным блоком дополнительного образования способны частично снизить остроту проблем десятков тысяч матерей. Они развозят детей после школы по кружкам и секциям. Это создает пробки на дорогах, дети утомляются, матери загружены ненужной работой…
Сегодня государство направляет огромные средства на строительство и ремонт школ. Мне, строителю, хотелось бы, чтобы на деньги, которые будут направлены на эти цели, мы строили школы будущего, а не «школы-казармы». Время, проведенное в школе, должно доставлять удовольствие ученикам. Наши дети ничем не хуже тех детей, которые учатся в современных общеобразовательных школах Запада.
Региональные власти обычно заинтересованы в строительстве школ с наименьшими затратами. Если судить по столичной практике строительства современных школ, то экономия достигается несколькими способами. Школы строятся большие, с количеством учеников под тысячу человек – в таких школах удельная стоимость строительства на одного ученика минимальна. В Москве это 1,2-1,3 млн руб. на школьника с учетом отделки и оборудования. Практически несильно отличается от наших зданий, а эффект и выход – совсем другие.
Типовые школы настолько «высушены» по площади, что задача архитектора – впихнуть все необходимое в прямоугольную коробку. Почти все архитектурные элементы, хоть как-то удорожающие проект, практически исключены. Жестокое ограничение по стоимости заставляет использовать самые дешевые материалы.
О кирпиче, натуральном камне или о чем-то более или менее интересном не может идти и речи. Используются в основном дешевые вентилируемые фасады.
При этом известно, что в общих затратах на здание в течение всего срока его жизни на стройку приходится 20-30 %. Однако такая оценка у нас не применяется. Цель одна – построить подешевле.
И никого не интересует, как архитектура школы влияет на поведение и развитие ребенка, на его психику. Никто не думает о том, как при проектировании школ использовать последние достижения науки о человеке.
Фраза «Лучшее – детям» – это аксиома для цивилизованного общества. Почему же мы об этом забываем?
А. БАТАЖЕВ,
депутат Законодательного собрания Ростовской области
от политической партии «Единая Россия»,
генеральный директор строительной фирмы «Руслан»