— Так получилось, — рассказывал Виктор Иванович, — что мы просто не знали, где похоронены наши родные. Помог нам руководитель поискового отряда Вячеслав Градобоев. Он с помощью Интернета в прошлом году нашел необходимые документы и передал нам. А через время мы уже смогли поехать на места захоронений.

Освобождая Украину

Житель хутора Ново-Россошанского Тацинского района нашей области Федор Евлахов ушел на фронт в сорок первом, оставив дома жену и троих малолетних детей.

Его самой младшенькой дочери Зиночке — матери Виктора — было лишь три годика, когда отец навсегда попрощался с родными.

— Конечно, я его почти не помню, — говорит Зинаида Федоровна, когда мы сидим в ее домике все в том же небольшом донском хуторке Ново-Россошанском.

— Мама рассказывала, — продолжает бабушка Зина, — что в сорок втором в станицу Ермаковскую вернулся с фронта после ранения один солдат. Они вместе служили с моим отцом. Этот человек поведал печальную историю о смерти папы. Сказал, что тот умер первого апреля сорок второго года у него на руках после смертельного ранения. Но мама почему-то все не верила в это. И ждала отца всю жизнь, надеясь на какое-то чудо. Все хотела узнать, где мужняя могилка.

Как удалось установить Вячеславу Градобоеву, Федор Павлович Евлахов умер действительно от ран, но на два дня позже уже в полевом госпитале. И похоронен был в братской могиле на территории украинского села Юрченково, что находится в Харьковской области.

Живут своими проблемами

Когда Зинаида Федоровна узнала об этом, она уже не могла жить спокойно. И сын Виктор стал писать запросы в незалежное государство. Украинский военком прислал подтверждение, что красноармеец Евлахов похоронен в братской могиле на территории села Юрченково.

И семья Курак стала собираться в дорогу.

— На легковой машине нам пришлось проделать неблизкий путь по разбитым украинским дорогам, — говорил внук солдата. — Когда ехали, казалось, что Ростовская область опередила соседей в развитии лет на двадцать.

Тяжелее всех, конечно, переносить дорогу было бабушке Зине. Но она мужественно сносила все неудобства, думая все время о том, как рада была бы ее мама узнать подробности из военной биографии мужа.

Украинское село, где сложил голову донской казак Федор, встретило гостей отрешенно. В полупустом двухэтажном здании, где находилась местная администрация, по-украински сельская рада, семья Курак не сразу нашла «живые души» — пожилого главу и двух сотрудников. Объяснив цель своего визита, свалившиеся как снег на голову посетители были вынуждены без какого-либо сопровождения сами разыскивать в незнакомом месте братское захоронение.

— На установленной на постаменте мраморной плите, к сожалению, не было фамилии Федора Евлахова, — рассказывал Виктор. — Представляете, как мы расстроились, ведь проехали почти тысячу километров, венки привезли, землю с родины.

Они снова вернулись в администрацию. Показали письмо украинского военкома, но там лишь пожимали плечами — никто не проявлял к приехавшим гостям большого участия.

Потом вспомнили, что за селом есть другая могила. Виктор снова завел машину и поехал искать захоронение. Но и на нем не было фамилии деда.

— Мы были просто в отчаянии, — вспоминал он. —На маму было жалко смотреть, ведь ей уже за семьдесят пять. Благо кто-то из случайных прохожих нам рассказал, что при строительстве школы были еще в советское время обнаружены останки солдат, умерших в госпитале. Их захоронили рядом с общей братской могилой. И хотя были известны двадцать четыре фамилии умерших от ран бойцов, никто их нигде не обозначил.

Виктор с женой и матерью вновь вернулись к полузаброшенному памятнику советским солдатам. Зинаида Федоровна, вытирая слезы, разгребла на плите осенние листья, высыпала горсть родной донской земли, поклонилась могиле отца, помолилась. А потом все вместе возложили привезенные венки.

— Я тогда сказал местному главе, что сам изготовлю и установлю памятную плиту с фамилиями похороненных солдат, раз у них нет на это средств, - сказал Виктор Курак. — Да только сегодня в связи с последними событиями на Украине вряд ли это будет возможным.

На берегу Одера

Дед по отцовской линии у Виктора — белорус. Роман Кондратьевич Курак четыре года воевал в партизанских отрядах, а погиб уже в Германии в апреле сорок пятого. Хотя в семье отца долгое время считалось, что сложил голову он при взятии Кенигсберга.

По документам, что нашел Градобоев, Роман Курак был похоронен в небольшом немецком городе Лебусе, что в нескольких километрах от более крупного — Франкфурта-на-Одере. А еще Вячеслав узнал, что рядовой Курак награжден посмертно медалью «За отвагу», о которой в семье ничего не знали.

В марте этого года Виктор с женой Натальей побывали и в далекой Германии.

— Слава богу, ситуация с сохранностью памятников советским воинам там нормальная, — делились Виктор и Наталья. — Все ухожено, благоустроено. И фамилию деда на мемориальной плите нашли. Жаль, что о некоторых наших бывших советских республиках такого не скажешь. Сначала на память плюем, а потом и фашистские лозунги выкрикиваем.

Мы в тот день долго разговаривали с родными Виктора и о минувшей войне, и о патриотизме, и о нынешнем положении в Украине. И все сводилось к одному: история у двух братских народов — русского и украинского — так тесно переплетена, что невозможно ее страницы разделить на две разные части. И в том, не обозначенном на братской могиле списке в селе на Харьковщине среди двадцати четырех бойцов есть фамилии представителей разных национальностей: украинца Степаненко и грузина Коландадзе, татарина Галиулина и еврея Левинберга, русских Носова, Волкова, Ситникова и других. Они в ту кровавую войну с фашизмом защищали одну большую советскую Родину. И жизней своих за ее будущее не пожалели. Жаль, что мы в мирное время ту великую страну сберечь не смогли.