ТАК ПОБЕДИМ?

Тем более что Медведев — без преувеличения — потряс всех  «планов громадьем». По­разному, но потряс.«От президента ждали развернутой программы действий. И он обнародовал такую программу», — позитивно оценивает  Алексей Пушков («Постскриптум», ТВЦ).

«Медведев довел бессмысленность обещаний и заверений до предела, который будет непросто превзойти», — ни единому слову не верит Владимир Надеин из «Ежедневного журнала». Ему вторит коллега Автандил Цуладзе: «Послание президента вызвало обоснованные обвинения в маниловщине…»

А политолог Станислав Белковский вообще иронизирует: «Было бы разумно подумать над тем, чтобы оглашение президентского послания впредь проходило в формате застолья. Каждое программное положение послания Дмитрий Медведев мог бы провозглашать как тост». Спасибо еще, что не предложил президенту сжечь всё это огромное заветное пожелание в новогоднюю ночь и, растворив пепел в бокале шампанского, осушить его с двенадцатым ударом курантов. Тем более что у него будет 11 — пока еще у нас 11 часовых поясов — попыток проделать эту сложную манипуляцию, в которую у нас многие тайно верят.

Но вообще либерально мыслящая общественность не столько даже преисполнена скепсиса, сколько не желает предлагаемой модернизации: дескать, вся история нашей страны — сплошная модернизация, сколько можно?! Дайте людям свободу и не нужно никакой модернизации: частная инициатива и рынок сделают все сами!..

Слышали мы уже эту песню. Только господа демократы никак не дают себе труда задуматься, кто нас ждет на мировом рынке, кроме как в качестве поставщиков сырья и топлива. Мы ведь не можем соскочить с сырьевой модели развития не только в силу инерции и нежелания элиты что­то существенно менять.

Без поддержки государства всю нашу частную инициативу на первых же порах сожрут иностранные конкуренты. А­а, им­то что говорить: либералам глубоко плевать, кто победит в конкурентной борьбе, — господин Иванов или мистер Джонс, Джонс им даже милее. Только в результате опостылевший государственно­монополистический капитализм сменится у нас диктатом интернациональных корпораций, которым от России по­прежнему будет нужно только одно, — сырье (и максимально дешевый труд в качестве приложения к нему). Получится, за что боролись, на то и напоролись, откуда ушли, туда и пришли, только поиздержимся в дороге и потеряем суверенитет. Может, все­таки попробуем еще раз модернизироваться, а?

«Столь брезгливое отсутствие интереса к модернизационным проектам, — замечает Максим Соколов в «Известиях», это, мол, из области «Чего тут вообще слушать»… И «это при том, что послание содержало множество конкретных и в принципе удобоисполнимых предложений по обустройству России — реформой часовых поясов оно отнюдь не ограничивалось».

Однако обвинения в маниловщине из либерального лагеря наверняка посыпались бы, содержи текст президентского послания только один призыв, прозвучавший в его финале: «Россия, вперед!» Уже одно это для западников — как красная тряпка. Тем паче, что проходит красной нитью.

Между тем, чтобы лучше понять масштабы президентских замыслов, показавшихся многим чрезмерно преувеличенными для наших скромных возможностей, стоило бы вспомнить, как Медведев разъяснял свое главное кредо после статьи «Россия, вперед!», также вызвавшей изумление у почтеннейшей публики: «Амбициозные цели часто недостижимы, но неамбициозные не работают». Так что выбор предельно прост: либо замахиваемся на то, что иным кажется недостижимым, либо продолжаем плыть по течению — бревно бревном.

С другой стороны, можно понять тех, кто хотел бы поверить президенту и последовать за ним в очередное  «прекрасное далёко», но, привыкнув к помпезному пустословию, сомневается, не ложный ли это замах.

Увы, у меня, как и у всех, ответа пока нет. Правда, ждать его недолго — всего год, а не пятилетку­другую, как бывало, да и того меньше, ибо контуры намеченного президентом должны будут обрисоваться уже хотя бы через полгода. Или не обрисоваться. В искренности президента я не сомневаюсь («Теперь должны победить мы»), но вот под силу ли ему сдвинуть грандиозный «лежачий камень» государственного аппарата?

Сдвинуть — может, и нет, но расшевелить все равно стоит. По мнению того же Максима Соколова, «модернизационные усилия власти безотносительно к тому, какие цели власть себе при этом ставит, сами по себе обладают либерализующим действием». Либерализм, кстати, слово­то хорошее само по себе, только вот наши либералы его сильно испортили стремлением абсолютизировать.

И вот вам уже либерализованная инерция мышления. Ведущий «Позднего разговора» на НТВ разбирает «мессидж» президента о госкорпорациях по­своему: «Акционирование их с дальнейшей приватизацией». Видите: акционирование он уже за приватизацию не считает, приватизация – это когда, как в 90­е, все прибирает к рукам какой­нибудь олигарх через какой­нибудь липовый аукцион. Либерализм! А мелкий держатель акций – да какой он капиталист, кто с ним считаться будет?! Результат такого мышления — монополистический капитализм, практически лишенный конкуренции и идущий рука об руку с коррупцией.

На самом деле Медведев говорил, что госкорпорации «должны быть со временем преобразованы в акционерные общества, контролируемые государством». Да, конечно, форма компромиссная, но государство наше не может себе позволить выпустить из рук стратегические направления. Как не может и оставить их на откуп чиновникам.

Вот, например, гос­корпорация «Роснанотехнологии», на которую возлагались огромные надежды и которую волшебным образом возглавил наш самый «эффективный менеджер» А. Чубайс, вяло топчется на месте, с аппетитом проедая огромный кусок бюджетного пирога. А сам Анатолий Борисович, как человек последовательный и наглый, не возражает против приватизации успешно обнуленного им начинания. Впрочем, другие аналогичные начальники делают то же самое, только не высовываются.

В общем госкорпорации не только не стали локомотивом модернизации, но превратились для нее в тормозные колодки. Несмотря на все заклинания, доля инноваций в экономике России падает. В мировой структуре на долю нашей страны приходится всего 0,3% высоких технологий. И дело даже не в нашей научно­технической отсталости.

На самом деле высокие технологии в России продолжают рождаться, однако жить и работать им приходится вдали от родины. Как и во всяком прибыльном деле, здесь у нас обосновалась своя – инновационная мафия. И как только она чует, что где­то что­то проклевывается перспективное, тут же прибирает к рукам, чтобы затем выгодно продать за рубеж. И мафия эта — не примитивные бандиты с «пушками», а солидные люди, преимущественно на государственной службе: с чиновничьих постов удобнее выкручивать руки несговорчивым ученым…

Антикоррупционная часть послания Медведева произвела на всех разное впечатление. Одни услышали, что «одними «посадками» дело не решить» (ага, значит, опять коррупционерам только пальчиком погрозят), другие же — наоборот, ужаснулись от слов: «Но сажать надо» (караул — чуть что, опять сажать!). Тем не менее, статистика, приведенная президентом, скорее удручает первых: «Среди осужденных — 532 представителя органов государственной власти, – веско сказал Дмитрий Анатольевич и, проглотив слюну, добавил потише: — и органов местного самоуправления».

Разбить эту страшную цифру «532» на две графы его спичрайтеры не решились. Скорее всего, по той простой причине, на которую указывает Кирилл Кабанов, возглавляющий Национальный антикоррупционный комитет: «Борьба со взятками и прочими должностными преступлениями ведется лишь на низовом уровне и в основном в регионах». Можно ли считать это серьезной борьбой, когда всем понятно, что большинство серьезных коррупционных схем замыкается наверху? А ведь именно эта тема — главная болевая точка всех российских проблем. Не решаясь трогать никого на олимпе, только и остается уповать на «улучшение нравов».

Дело это, говорят, верное, но только уж очень долгое. Помните, сколько лет Моисей водил евреев по пустыне? Есть ли у нас столько времени «водить Россию» в этот стремительный 21­й век? «Постскриптум» напоминает: «Промышленное производство в России падает все ниже. Мы уже импортируем даже гвозди!» А вы говорите: инновации…

И все же стоит отнестись к этому посланию с оптимизмом, пусть и осторожным. Поживем — увидим, а увидим — поддержим. Вот и Общественная палата выразила готовность проконтролировать исполнение. Ну и мы все тоже не слепые…