…Рассматриваю фотографии в отцовском альбоме. На пожелтевших снимках — мальчики в военной форме старого образца, на обороте — с трудом читаемые надписи-посвящения. «Вспомни наш с тобой бачок каши, вспомни и спецшколу» — смогла разобрать стершиеся карандашные строчки.

Отправляясь на фронт, они дарили друг другу на память фотографии — юные выпускники знаменитой в ту пору 11-й Ростовской артиллерийской спецшколы. Одной из тридцати, созданных по стране приказом Комитета обороны от 5 мая 1937 года. Нынешние дни — юбилейные для «спецов»: так их в ту пору все называли. И они сами с гордостью так представлялись. 

Спросите сейчас первого встречного ростовчанина, даже немолодого, кто такие «спецы»? Наверняка последует заминка, недоуменное пожатие плеч. А в конце тридцатых — начале сороковых это слово гремело, звучало как пароль. Учеба в арт­спецшколе с ее нацеленностью на офицерство была мечтой тогдашних мальчишек.

…Она размещалась поначалу в старинном здании на улице Мясникова (сейчас тут — налоговая инспекция Пролетарского района), потом ее перевели в очень красивый особняк на Большой Садовой (напротив ростовской мэрии) — бывшее Петровское реальное училище. Во время немецких бомбежек это здание было полностью разрушено — сохранились только фотографии…

С первых же дней войны артспецшкольники рвались на фронт — а направлялись в военные училища на ускоренное обучение, чтобы там из них сделали офицеров. Очень многие тогда стали курсантами РАУ — Ростовского артиллерийского училища. И попали в мясорубку страшнейших боев у села Каменный Брод в ноябре 1941-го, когда отражали атаки рвавшихся к Ростову со стороны Новочеркасска немцев.

… Здесь просто физически можно ощутить, как тогда «вставала земля на дыбы», что за ад тут творился. Вот пример. Вокруг Каменного Брода — широкие поля и пологие курганы. Один из них — Бабичий — обороняли 354 курсанта. В живых осталось только восемь. Рядом с селом на возвышенности стоит памятник погибшим курсантам-раушникам — противотанковая пушка ЗИС-3. В центре села — мемориал воинской славы с фамилиями похороненных, датами рождения  и гибели. Возраст почти всех одинаков — семнадцать лет, восемнадцать.

…Мой отец после артспецшколы был направлен в Тбилисское военное училище, оттуда младшим лейтенантом — на фронт. Был командиром артиллерийского взвода в стрелковом полку, воевал на Воронежском фронте, Украине, в Польше, Румынии, Чехословакии, Германии. Есть статистика, что командиры артвзводов во время боевых действий остаются в строю не более десяти дней, а потом выбывают — из-за ранения или смерти. Потому что все время — на передовой, в самом пекле. Но отцу повезло, он даже ранен не был, только контузию получил — засыпало землей после взрыва.

До самых последних дней жизни слово «артспецшкола» оставалось для него святым. Хотя сами военизированные спецшколы (у нас в Ростове, кроме артиллерийской, была, например, еще и спецшкола ВВС, в которой учились — для сведения! — легендарный директор “Ростсельмаша” Юрий Песков, знаменитый офтальмолог академик Святослав Федоров) в середине пятидесятых были расформированы. Война ведь закончилась, дело сделано. А «спецы»-ветераны все продолжали встречаться, списывались друг с другом, поддерживали связь. Пока были живы. Но теперь уже никого не осталось. Ушли самые стойкие, последние…

Очень не хотелось бы о них забывать: ведь они — важнейшая часть нашего прошлого, были гордостью своего поколения, а в войну артспецшкольники оправдали все возлагавшиеся на них надежды. Кстати, в военной литературе их называли «юные боги войны» (поскольку артиллерия — бог войны). Давайте вспоминать их почаще — не только в преддверии праздника Победы. Чтобы слово «спецы» звучало для нас, нынешних, вполне определенно.