Под покровом имитации

И страх этот продолжает цепко держать станичников до сих пор. Вероятно, небезосновательно.

Подозреваемые задержаны и продолжают задерживаться. И это все больше напоминает ремонт, который нельзя закончить, а можно лишь прекратить. На каком этапе прекратят латать эту трещину, все больше напоминающую ущелье, из опасения, что разлом угрожает тектоническими сдвигами? До каких высот простираются связи криминала с властью?

«Милиционеры из Кущевской еще в сентябре просили защиты от бандитов» (ЮГА.ру) — поражают беззащитностью «силовиков» иные заголовки. Про «оборотней в погонах» мы уже наслышаны, дивитесь теперь на «потерпевших в погонах». В Кущевке реально произошел государственный переворот: преступники арестовали милицию! Кому-то заткнули рот, а кого-то, «расконвоировав», вульгарно сделали своими «шестерками». И начался беспредел.

«Интерес к этому делу в стране не праздный — к сожалению, такое возможно сегодня не только в станице Кущевской», — высказалась программа «Время». Да уж какая там праздность — чай, не светские новости! Даже наверху встревожились. Это я не о губернаторе Ткачеве, который вдруг почувствовал себя как уж на сковородке. Кое к каким точкам на карте решили наконец приглядеться повнимательнее.

Так, на время масштабной проверки отстранены от исполнения обязанностей глава УВД по городу Гусь-Хрустальный и Гусь-Хрустальненскому району,  его зам и  начальник управления уголовного розыска УВД по Владимирской области. Не слышали ничего о криминальных порядках в Гусь-Хрустальном? А гусьхрустальненцы, небось, о как наслышаны, но на их счастье жареный гусь клюнул наконец куда положено кого следует, хотя и значительно южнее.

Да, чтобы уж не забыть совсем о Ткачеве, который до сих пор чувствовал себя, пожалуй, увереннее всех губернаторов вместе взятых. Вспомнился прямой мост, организованный программой «Поединок» («Россия-1») с Краснодаром.

— Где гарантия, что преступления, как в Кущевке, не происходят по всей стране? — вопрошает Владимир Соловьев.

— Это могло произойти в любой точке страны! — с энтузиазмом подхватывает начальник Краснодарского края, единственный, кому выгодно перевести стрелки на всю Россию. Ну да, наверное, могло — хуже того, наверняка происходит: Гусь-Хрустальный — все-таки не самый медвежий угол, а что творится там, куда ни конный, ни пеший месяцами не может попасть?! Тем не менее  прорвало именно в Кущевке, и вряд ли случайно.

Любопытен эпизод, когда Ткачев в эфире сцепился с Жириновским. Владимир Вольфович мимоходом обрисовал криминальную обстановочку в крае, на что бледный губернатор попытался возразить, что на всей подведомственной ему территории нет ни одного вора в законе.

— Ну да! — уничижительно реагирует лидер ЛДПР. — Только в Сочи 32 вора в законе, только в Сочи!

— Не врите! Не врите!! — отчаянно отрицает Ткачев. — Не наговаривайте на нас нехорошо…

Возможно, правы оба. Эти 32 вора могут быть в крае и не прописаны, а так — отдыхающие. Впрочем, это может быть и не так плохо. Старые воры не любят шумный беспредел — и не потому ли милиция так быстро хватает одного подозреваемого за другим?

Есть, правда, другое опасение — не потянут ли на  цугундер первых попавшихся? Чтобы снизить градус напряжения в обществе. Какая разница — все равно ведь бандиты! Этот аспект не стоит сбрасывать со счетов.

Однако хотелось бы взглянуть на проблему пошире. В свете поднятой снова старой темы о развитии демократии в России. Я имею в виду, конечно, и заявление президента Медведева, который явно видит угрозу застоя в «политической жизни», как он говорит, а на самом деле — в государственном устройстве. Но чтобы прояснить этот вопрос, обратимся к интервью с политологом Дмитрием Фурманом, о котором вспомнили в связи с его предупреждением еще в начале 90-х годов прошлого века, что «построить демократию в России с наскока не получится». А что получилось?

— Вариант, который реализовался, я думаю, в общем нормальный, естественный. И естественность его подтверждается тем, что по пути построения имитационной демократии на постсоветском пространстве пошли почти все — за исключением Прибалтики и отчасти Украины и Молдавии. Даже сюжеты повторяются одни и те же… — считает Фурман (Forbes.ru).

Итак, в России — имитационная демократия. Термин — в яблочко, никто, кроме заинтересованной власти, и оспаривать не будет. Но на самом верху, как видим, и не оспаривают. Возражения появились лишь этажами ниже – в среде политиков-единороссов, смущенных неожиданным поворотом государевой мысли: разве не это и требовалось построить? Может, и требовалось, но наверху почувствовали (а чем выше, тем заметнее шаткость конструкции), что сооружение получается больно ненадежным. Боюсь, только строители поймут по-своему и кинутся укреплять стены еще более насыщенной имитацией. Но об одной особенности имитационных демократий Фурман не говорит.

Чем больше имитации — тем выше преступность. Обратите внимание: там, где ограничились лишь бутафорским фасадом, как в Туркмении, преступности почти и нет. А вот там, где усложнили имитацию до кукольного театра и даже позволили ему широкий репертуар и живую массовку, вплоть до маршей несогласных, криминал прекрасно себя чувствует и развивается. Потому что правила игры позволяют.

Кто-то может возразить, что рост преступности как раз доказывает, что демократия у нас настоящая. Да, для молодой и подчеркнуто капиталистической демократии такое действительно характерно. Но с одним существенным отличием. При неуправляемой демократии практически нет латентной преступности. Помнится, истории, отдаленно подобные кущевской, случались в середине прошлого века в глухих американских городках. Но весь интерес управляющей шайки там заключался лишь в том, чтобы не выносить сор из избы. А у нас, по сути, банда захватила станицу и куражилась там, как хотела, ни в чем себе не отказывая. Чтобы скрыть такое, нужны особые условия. Условия функционирования государственной машины…

Связка имитационной демократии и невидимой государству, хотя и не скрывающейся преступности приводит к простому выводу: имитация покрывает криминал. Или даже прикрывает его.

Да, теперь начато широкое расследование на самом высоком уровне. Власть обещает отправить за решетку не только самих бандитов, но и их «пособников в местных правоохранительных органах». Но разве у этих пособников не было покровителей? Как иначе можно объяснить слепоту и глухоту всех уровней власти? Как минимум равнодушием, но по большому счету — заинтересованностью. Если даже не прямой, то косвенной: мы в чужие грязные дела не лезем, потому что своих хватает, не так ли? Бурная имитационная демократия такому отношению не мешает — благоприятствует. Если где и прорвется слушок гласности — собаки лают, караван идет. Все дальше в пустыню?

— Режимы имитационной демократии слабы, — констатирует Фурман. — У них нет идейной основы, они стыдливы и вынуждены юлить. В них идут процессы вырождения: в элиту попадают все более слабые люди…

Ну, насчет слабости можно и возразить: попробуйте вырвать у них кусок, в который они вцепились. Не слабые они, но ограниченные — дальше своего куска (и чужого, который можно отнять) не видят, и видеть, собственно говоря, не желают. Поэтому в стране проступает все больше язв, которые имитацией не замазать…