Когда мой брат призывался на военную службу, еще не боялись армии как таковой. Боялись Афганистана. Потому что на нашу улицу за три месяца оттуда пришло три цинковых гроба. Когда брат прислал первое письмо — сразу стали читать обратный адрес и — вздохнули с облегчением: «г.Жуковский, Московская область».

По возвращении он рассказывал о водительской службе и каких-то случаях, например, как однажды сидел в машине, долго ждал командира, и вдруг к окошку подошла женщина, протянула двадцать копеек (по тем временам в столовой за эти деньги можно было купить первое, второе, третье блюдо) и сказала: «Иди, сынок, поешь!» Никогда не слышала я  от него таких слов как «дедовщина» и «внеуставные отношения».

Пять лет спустя мой будущий муж застал совсем другую армию. В конце восьмидесятых солдаты уже строили дачи командирам и жутко дрались. Причем, как я поняла, внутри части имело место разделение по национальному признаку. Русским доставалось почему-то больше всех и чаще всех.

Сейчас армия вообще превратилась в страшилку. При одной мысли о том, чтобы отдать туда сына, женщины чуть ли не падают в обморок. Служба превратилась в путь по минному полю: повезет вернуться здоровым или нет? И вообще вернуться?

Моему племяннику, можно сказать, повезло. Он весной благополучно отслужил в очень непростой «точке» нашей страны, о чем свидетельствует знак «черный крест». Командир части — старой советской закалки (в лучшем смысле этого слова) — умеет держать ситуацию под контролем. При малейшем намеке на «внеустав» так спрашивал со своих подчиненных, а те, в свою очередь, со срочников, что ситуация заканчивалась, не успев начаться.

В российской полиции идет чистка рядов и проводится аттестация. Наверно, она бы не помешала и армии. Для общего же блага. Потому что ее боятся уже не только срочники и их родители, но и те, кто проживает рядом с военными арсеналами. За  два года снаряды на них взрывались трижды. Последний раз пострадали десятки домов и людей, а трое пожилых вообще умерли — не выдержало сердце. Следователи, конечно, постараются найти виновных, но беспорядок, который присутствует в армии, это не исправит. Нужна срочная работа над ошибками, причем сразу в нескольких направлениях. Начиная от искоренения в ней «внеустава» и коррупции до возврата долгов тем ребятам-срочникам, которые в восемнадцать лет попали в «горячие точки», а теперь забыты и заброшены. «Афганцы» и «чеченцы» мыкаются без жилья и без основательной социальной и реабилитационной помощи.

Несколько лет назад в Сальском районе меня потрясла такая ситуация: пожилые родители потеряли в Чечне сына — красивого, доброго мальчика — и обратились в администрацию поселка за помощью в ремонте своего старого дома без удобств. Там сказали, что денег нет, а через месяц перед административным зданием появился новый асфальт. Этот случай и ему подобные способны отбить желание служить даже у тех немногих, у кого оно еще все-таки есть…