Емеля как национальная идея

Той, которая не особо преуспела на ниве либеральных реформ в России. По статистическим данным всевозможных фондов, эта часть в составе российского населения колеблется от 25 до 60-70 процентов. То есть люди небогатые, живущие на зарплату, порой довольно скромную. Казалось бы, у них есть повод для некоторого дискомфорта.

Тем не менее эти же фонды социальных исследований совершенно объективно фиксируют высокий уровень политической стабильности и — уж простите за термин из советских времен — единство масс. Собственно, мы и без соцопросов это находим в нашей повседневной действительности. Приглядитесь к тем, кто вас окружает. Все чем-то заняты, куда-то несутся, что-то покупают, о чем-то договариваются, мобильные телефоны постоянно звенят, супермаркеты забиты посетителями, на комиков народ валом валит. Люди не ведут себя так, если «все плохо и жизнь не удалась».

Этот удивительный феномен с предельной ясностью объяснила мне простая русская пенсионерка. Выросшая во времена социализма, она, казалось бы, должна была греть у груди потрепанный партийный билет и держать в руках красный флаг. А она всей широтой русской души беззаветно приняла новую жизнь. Разговор у нас завязался случайно. Я по заданию редакции ждал приезда высокопоставленной делегации по коммунальным проблемам, дело происходило в обычном таганрогском дворике. Женщина поинтересовалась, что за событие происходит. Разговор, как водится, перешел к высоким темам — кто виноват и что делать. Я что—то там сказал о модернизации, и услышал в ответ: «А не надо нам никакой модернизации. У нас в стране столько нефти, газа, алмазов и других полезных ископаемых, что на десять поколений вперед хватит. Если бы мы доходы справедливо распределили между людьми, Россия стала бы самой процветающей страной».

Воспитанный на сентенциях профессора Преображенского из «Собачьего сердца», я сначала хотел возразить: мол, мы уже пробовали «все поделить», ничего не получилось. Но вдруг подумал: может, она права, эта простая пенсионерка из таганрогского дворика? Не заморачиваются же индустриальной стратегией развития какие—нибудь Арабские Эмираты, шикарно живущие за счет нефтяных доходов! И все у них хорошо. Как пишет пресса, даже кризис 2008 года их обошел стороной. Зато напичканный инновационными производствами Китай, как утверждают серьезные экономисты, сейчас стоит перед проблемой — куда продать излишки произведенной продукции, когда во всем мире потребительская активность падает.

Ну ладно — простая пенсионерка. Недавно из уст человека в высшей степени образованного, преподавателя пединститута, кандидата философских наук услышал такие аргументы: «Зачем нам гнаться за развитыми индустриальными странами и пытаться выпускать продукцию, которую они давно делают гораздо лучше нас? Может быть, России самой природой отведена такая роль в мировой экономике — быть поставщиком сырья для всего мира? Если правильно использовать эти преимущества, каждый россиянин смог бы жить не хуже, чем в Голландии или Германии». Поскольку у меня ученой степени нет, я спорить не стал, сник перед научным авторитетом.

Эти два коротких монолога, прозвучавшие фактически на разных полюсах нашего социума, о многом говорят. Видимо, жить на халяву — у нас в крови. До революции православная Россия жила, надеясь на Бога. После революции — с упованиями на построение коммунизма, где все будет в магазинах бесплатно и не надо будет работать. В нынешнее 20—летие рынка и капитализма мы почти неосознанно рассчитываем на то, что нефтегазовые реки с зелеными долларовыми берегами авось не пересохнут. Живем сегодняшним днем, как заповедал в Нагорной проповеди Иисус Христос. Здесь и сейчас в магазинах навалом вещей и еды — спеши потреблять. Дают кредиты — бери. А что будет завтра, там видно будет. В общем, философия Емели и щуки. Может, это и есть та самая русская идея, которую никак не отыщут высокие умы?