Много шума. Но для чего?

Там, конечно, не везде одинаково трактуют родительские права отцов и матерей, не состоящих в браке. Есть страны, где законодательство прямо дискриминирует отцов, в других странах законы вроде бы гарантируют равные права родителей, однако ситуация одна и та же везде: детей в результате разводов практически всегда оставляют матерям. Отличаются только проценты. В нашей стране процент близок к ста, в США — 90%. Лучше всего отцам в Австралии, где с отцом остается каждый пятый ребенок. В результате развода отцу оставляют негарантированное право иногда видеться со своим ребенком и налагают очень большие алименты, за неуплату или задержку которых он может быть отправлен в тюрьму. У нас некоторые отцы хотят иметь равные с матерями права на ребенка, но если ребенок не достиг 12 лет и сам не заявил в суде, что хочет жить с папой, его отдают матери. И время встреч для свидания с папами ограниченное. Полтора года назад российские мужчины создали Межрегиональное общественное движение «Отцовский комитет» (МОК) и требуют реформы органов опеки. Отцы порой рассказывают истории не менее трагичные, чем женщины, оставшиеся без мужского плеча с малышом на руках. Один видит любимого сына лишь полтора часа в неделю, другой не может добиться исполнения решения суда: в назначенные часы свиданий телефон жены не отвечает, за дверью квартиры — глухая тишина. Кто-то ищет ребенка, увезенного матерью в неизвестном направлении…

Формально Семейный кодекс декларирует равные права и равные обязанности родителей, в том числе и живущих раздельно. Но если мать не захочет, чтобы ребенок виделся с отцом, никакого общения не будет. Органы опеки, которые могли бы стать посредником между бывшими супругами, стараются держаться в стороне от семейных конфликтов. Формально чиновники могут обязать маму не препятствовать общению, но за невыполнение этих обязательств никаких санкций не последует. Поэтому они и предлагают самый простой, с их точки зрения, вариант — обращение в суд.

Но суды зачастую длятся месяцами, в это время маленький ребенок не видит отца и отвыкает от него. И у женщины появляется новый аргумент для суда: ребенок папу не помнит. О редких исключительных случаях, когда отцу удается отсудить детей и ограничить мать в общении с ними, узнает вся страна: не так давно нам преподнесли серию подобных скандалов с участием звезд шоу-бизнеса, крупных предпринимателей, политиков. Рядовые отцы в этот список не попадают.

Они утверждают, что суды не замечают главного: на детей из разрушившихся семей годами оказывается сильнейшее психологическое давление. При неблагоприятном развитии событий к пяти-шести годам ребенка удается настроить против папы, а в двенадцать лет он уже сам может заявить в суде, что не хочет видеть отца. И судьбу такого ребенка должен решать психолог, а не суд. Органы опеки должны занять более активную позицию. Им не надо вставать на сторону отца или матери, они должны «вести семью» и решать проблему, а не посылать ее в суд по любому поводу. Сопровождение проблемных семей позволит и судьям легче ориентироваться в конфликтах, проверяя, как выполняли родители рекомендации чиновников опеки. И принимать решение надо на основе анализа фактов и Семейного кодекса, а не заявления матери.

Не так давно в одном из городов области произошла нашумевшая история: мама из-за «аллергии», которую так и не установили врачи, перевела двухлетнего малыша на сыроедение. Когда бабушка с дедом решили ограничить ее в правах, скрылась вместе с ребенком. Теперь ее и ребенка ищут. Но найдут ли? И в каком состоянии окажется его здоровье? Но до этого семью наблюдали органы опеки, обращалась бабушка и к докторам. Все по наработанной схеме отправляли ее в суд. Потому что главные права — у матери. И они закреплены не только законом, но и менталитетом общества.

Да, можно что-то изменить в букве закона. Но повлияет ли это кардинально на судьбы детей?

Одному папе пришлось высуживать материнский капитал после того, как умерла его жена. И ему удалось это сделать. Так что прецедент «отцовского капитала» у нас уже есть. Другой отец воюет, желая изменить статью в Трудовом кодексе: закон, запрещающий увольнять мать, имеющую ребенка до трех лет, никак не защищает отца, даже если он — единственный кормилец в семье. Юристы по этому поводу недоумевают, а  в каком положении окажутся работодатели, если они ненужного работника не смогут уволить?

Спорят отцы о духе закона, о равноправии полов, шумят, быть может, справедливо, но, на мой взгляд, под этот шум с водой можно легко выплеснуть «младенцев», тех самых, о чьем благе так печемся.

Уверена, не так суть важен декретный отпуск для пап: больничный и папе дадут, и бабушке, если больше за ребенком ухаживать некому.

Вопрос увольнения отца — единственного кормильца, практически надуманный. Если захотят уволить — уволят все равно: понизят зарплату, изведут проверками и поручениями, снизят самооценку до такой степени, что сам уволится. Только какой-нибудь сверхзануда будет судиться с предприятием. А сколько у нас — я не говорю в России, в Ростовской области территорий, где и увольнять-то неоткуда! Есть хутора и станицы, где вообще не осталось предприятий, и работу днем с огнем не сыщешь. И вопрос: кому сидеть с ребенком, а кому — работать, вообще не стоит. Потому не о запрете увольнений родителей, чьим детям не исполнилось трех лет, говорить надо, а о том, что необходимо довести пособия на детей до трех лет до такого уровня, чтобы малышам хватало на нормальную еду и колготки. И чтобы органы опеки работали не формально — по принципу, лишь бы бумаги были в порядке, а следили за соблюдением интересов ребенка, его прав. Вот по этому поводу и пошуметь не стыдно. Вот только кто это сделает?