Правительство мирного времени

Оценки, как и следовало ожидать, разнятся — от восторженных до самых негативных, но на то и свобода слова. Большинство экспертов — и это тоже нормально — выражаются осторожно: в смысле поживем — увидим. Поэтому пока и мы будем говорить о том, что видно к текущему моменту.

Что касается мнения оппозиции, оно в основном  негативно. И это, знаете ли, подбадривает. Потому что пока наша оппозиция, даже та, которую принято называть конструктивной, никак не может отойти от оголтелого критиканства. И это становится уже просто назойливым.

Вот пролетел боевой самолет пятого поколения, за ним с хлопком преодолел звуковой барьер другой — модернизированный почти до новой модели, вот с ревом взмыла вверх новейшая ракета, способная преодолевать хваленую ПРО… А господа оппозиционеры, недоуменно проводив их глазами, ударят себя по заложенным ушам и снова продолжат унылую песнь о том, как у нас армия разваливается и ничего не производится. Сложнее заметить ростки нового в мирной промышленности, хотя они есть, но что вы хотите от оппозиции, если она не замечает даже новых подлодок в надводном положении. С одной стороны, это выигрышная позиция: можно зудеть о том, как все плохо, опуская ту сферу, где что-то уже проклюнулось. Кто вспомнит о том, что 9 месяцев назад ты с пеной у рта обличал наш ржавеющий ядерный щит, если сегодня уже треть комплексов на боевом дежурстве обновлены, и понятно уже, что через положенное время новое поколение ракет заменит старое?! Однако в долгосрочном плане такая тактика огульного охаивания дает уже обратный результат. Потому что люди начинают раздраженно понимать, что от зачатия до рождения необходимо некоторое время, и глупо в этот диапазон брюзжать о патологическом бесплодии, если оно регулярно опровергается.

Однако слепота — дело привычное. Вот, например, очень характерное мнение среди комментариев на сайте ИА REX: «Списывать всё на лихие 90-е уже не катит, через 12-то лет. А признаков, что Он собирается хоть что-то менять, я например, не вижу в упор». Таким людям нужно бы знать, что лицом к лицу лица не разглядеть, вот и видят они картину 5-10-летней давности.

Не будем сейчас о том, что мы могли бы больше, выше, сильнее, быстрее, в конце концов, могло ведь быть и наоборот — так плохо, как в речах тов. Зюганова. Это просто пример того, как искаженно можно видеть реальность.

Будем откровенны, состав правительства во многом компромиссен, отражая расклад сил между либералами и государственниками. Самые отрицательные эмоции вызывают  у последних креатура Медведева Аркадий Дворкович, утвержденный на роль вице-премьера, а у первых — Владимир Мединский.

«Только министр культуры Владимир Мединский удостоился на сайте «Эха Москвы» вопроса: «Чем опасен Мединский?» — заметил политолог Сергей Сибиряков.

Я бы ответил так. Либералы не зря переполошились. Назначение историка Мединского может означать конец свободе. Свободе за государственный счет вести антигосударственную пропаганду. В частности, снимать фильмы, искажающие и очерняющие нашу историю. А ведь как с этим было вольготно!

Я тут подсмотрел в одном из блогов реплику на этот счет: «Я очень рад за Мединского, общался с ним лично неоднократно и знаю, как он переживает за отечественную историю и нынешнее наплевательское к ней отношение. Он когда-то говорил, что не отказался бы стать и министром образования, чтобы нынешний ужас исправить — может в следующий раз, если тут справится».

«Единый подход к истории задается либо государством, либо кем ни попадя», — такие взгляды исповедует Мединский, судя по интервью журналу «Однако». Тем и опасен либералам, склонным к пересмотру истории.

А вот вопрос, чем опасен Дворкович, мне не попадался — все и так знают. Это человек практически радикально либеральных взглядов, ориентированный строго на Запад, один из тех, кто до последнего подталкивал Дмитрия Медведева разорвать союз с Путиным и идти на второй срок. И то, что Дворковича оставили «при дворе», говорит о том, что президент будет учитывать все основные точки зрения, сложившиеся в верхних эшелонах. 

Да, эксперты в большинстве считают, что основные рычаги управления останутся у Путина, однако, учитывая предыдущий опыт, у премьер-министра сохранится достаточная свобода действий. В этой связи обратите внимание на одну скромную заметку в «Ведомостях» (издание, кстати, вполне оппозиционное):

«В новом указе «О структуре федеральных органов исполнительной власти» Путин разделял министерства, менял кураторов служб и агентств внутри правительства, но себе переподчинил только одно ведомство — Росфинмониторинг».

Чем он занимается? Борется с отмыванием незаконных доходов, собирает информацию о финансовых операциях, выявляя подозрительные и незаконные. Интересно, что это ведомство оказалось одним из тех, которым сохранили мигалки. По словам человека, близкого к Кремлю, на базе Росфинмониторинга может быть создан антикоррупционный орган с широкими полномочиями, в том числе следящий за ситуацией в сфере госзакупок, объем которых в нашей стране превышает 5 трлн. руб. в год. Представляете, да? Переподчинение Росфинмониторинга президенту означает скорое усиление службы, считает президент Клуба банковских бухгалтеров Кирилл Парфенов: «Нужно активнее бороться с использованием офшоров, коррупцией, однодневками…»

«Теперь понятно, вокруг чего кипела подковерная борьба, выплеснувшаяся даже на улицы Москвы, — замечает Михаил Делягин, — борьба, заставившая огласить состав правительства… не накануне инаугурации, как предполагалось, а в последний предусмотренный законодательством день. Либеральный клан потерпел крайне болезненное поражение» («Взгляд»). И добавляет:

«Если президенту вдруг понадобится дееспособное правительство, ему достаточно будет просто снять с него бессмысленно раздутый слой вице-премьеров, как пенку со стакана горячего молока».

Надо заметить, что Делягина в последнее время буквально распирали пессимистические ожидания, так что эта оценка звучит так, будто он перевел дух. Нет, он не преисполнился самых радужных ожиданий, но увидел здоровую логику в действиях Путина.

Надо заметить, что ту же самую картину некоторые видят по принципу «стакан наполовину пуст, а не полон», предполагая, что «Юргенсы-гонтмахеры радуются и празднуют победу в подковёрной битве за новое правительство, — иронично описывает блогер russkiy_malchik. — Наша патриотически настроенная братия тихо закручинилась либо привычно посыпает голову пеплом. Меня же не покидает ощущение (которое становится тем сильнее, чем больше узнаю о новоназначенцах), что Путин выбрал тех, кого не жалко уволить, когда прижмёт».

Действительно, многие называют это правительство техническим. Остается только посмотреть на его техничность.

Среди прочего эксперты особо отмечают долгожданное разделение такого монстра, как Минздравсоцразвития, назначение на пост министра МВД пользующегося авторитетом Владимира Колокольцева. Много споров вызывает фигура министра обороны, но, по мнению замдиректора Центра политической конъюнктуры России Алексея Зудина, «это свидетельство того, что военная реформа еще не завершена, значит, не полностью завершена миссия А. Сердюкова в правительстве».

Еще один крайне болезненный вопрос разрешен созданием нового министерства по развитию Дальнего Востока. Как отмечает Евгений Минченко, это означает, что пугавшей всех корпорации по развитию Сибири и Дальнего Востока не появится, «тем не менее развитию региона будет уделяться повышенное внимание».

Любопытно еще, как разнятся оценки тех, кто смотрит исключительно под идеологическим углом, и тех, кто учитывает деловые качества назначенцев. Так министра экономического развития Андрея Белоусова некоторые считают чуть ли не «либероидом», а вот упомянутый уже Делягин, не отличающийся нежной любовью к либералам, называет его настоящим — наконец-то! — профессионалом. «Так или иначе, доля профессионалов в правительстве резко выросла», — резюмирует Делягин.

В том же духе высказывается и Михаил Леонтьев:

«На самом деле не так всё страшно. Хорошо, что несколько наиболее одиозных фигур покинули правительство. Назначенные туда новые люди производят в большинстве впечатление профессионалов. С одной стороны, этот состав правительства означает, что ужасов и катастроф ждать не стоит. А с другой — что наиболее проблемные структуры не будут реформированы…»

Последнее звучит не очень оптимистично, правда? Но Леонтьев как раз из тех, кто понимает расклад, а также то, что все задачи одновременно, как правило, не решаются. По крайней мере в мирное время. Но пусть лучше оно останется мирным, а проблемы решаются без лишней спешки, нежели наоборот. Вы со мной согласны?