Поначалу решила, что это обман зрения. Вчиталась внимательнее. Нет, все поняла правильно, именно эту категорию именно этим словом и предложил называть Максим Степаненко. Как, впрочем, и всех, кто сожительствует без заключения брака хотя бы в загсе.
Обоснованию своей дивной инициативы руководитель миссионерского отдела Томской епархии посвятил целую статью. Материал опубликовали на сайте миссионерско–апологетического проекта «К истине». На официальной странице Московского патриархата данный проект указан как сайт миссионерского отдела Томской епархии.
Поводом к написанию статьи послужили статистические данные Томского отделения федеральной службы государственной статистики. Согласно цифрам, «все больше женщин стали рожать детей, будучи не замужем. 4067 детей родились в 2012 году вне брака. Это 28 % от всех новорожденных».
«Женщина, которая вступает в половые отношения с мужчиной без длительных гарантий ответственности мужчины, — проститутка, б....», — пишет Степаненко. Галдеж и лай поднялся как раз из–за словоупотребления, а не от сути высказывания автора.
«Вас коробит слово? Вымарайте его из Нового Завета на церковно–славянском языке, который читается на наших богослужениях... Тогда и я не буду его использовать», — пишет миссионер. В своей статье он сетует на то, что слово на букву «б» стало нецензурным. «Это произошло, конечно, не случайно... — пишет Степаненко. — Б.... стало так много, а слово–то обжигающее!»
И объясняет, что слово это запретила к печати императрица Анна Иоанновна. В Древней Руси оно не считалось нецензурным и означало «заблуждение, ошибка, грех, ложь, обман, глупость (ересь, ложное учение), пустословие, и, наконец, похоть, распутство, блуд».
Официальные представители РПЦ поспешили откреститься от «личной» инициативы своего миссионера. Чуть позже Степаненко убрал спорный материал с сайта проекта, сообщив, что «его попросили удалить статью». Ее место занял еще один труд этого же автора под «сакральным» заглавием «Что же я на самом деле хотел сказать?». Естественно, дурных помыслов у Степаненко не было, все переврали ушлые журналисты, вытащив слова из контекста.
Понаписал Степаненко еще много. И хотя слово, действительно, коробит, но, честно говоря, причина беспокойства томского миссионера мне даже понятна — сегодня семейные ценности ценностями уж быть перестали. Мы все больше приобщаемся к «европейской» модели жизни, когда сначала строим себя и свою карьеру. И не столько карьеру как продвижение по служебной лестнице с галочками в графах «успешность» и «саморазвитие», сколько карьеру — как получение наибольшей прибыли за собственные навыки. Деньги, проще говоря. Что поделать, в условиях равноправия их добыча стала такой же обязанностью женщин, как и мужчин. Кроме того, пояснять, что сегодня дает материальная независимость, излишне. И уж потом задумываемся о детях. Чтобы старость не была слишком одинокой и убогой. И тут некогда ожидать, пока мужчина соизволит дать длительные гарантии ответственности. Успеть бы родить, пока организм на это еще способен.
Рассказала об идее томского миссионера знакомой. Ей тридцать, жилплощадью обеспечена, пусть небольшой, зато отдельной. Зарабатывает. Мечтает о семье и детях. С мужчинами не складывается. Ни с гарантиями, ни без. «Пусть называют, как хотят. От меня не убудет. Только оставаться одинокой и бездетной из–за того, что с мужчинами не клеится, не собираюсь. Я имею право родить ребенка для себя», — ответила она.
