Воспоминания о взрыве на макаронной фабрике

Мол, как это можно, ударом на удар… И стала предрекать скорое возвращение пустых прилавков, тотального дефицита и даже... голодные бунты.

В этой связи вспоминается 1998 год. После оглушительного дефолта прошло всего ничего, а в ряду статистических данных вдруг замелькали поразительные двузначные проценты роста производства на пребывавших до того в анабиозе донских предприятиях. Задавала тон тогда, помнится, макаронная промышленность. Темпы роста в этой отрасли оказались таковы, что феномен шутя прозвали взрывом на макаронной фабрике. При этом заметим: на дворе стоял нищий 98-й год, золото-валютные резервы уверенно стремились к нулю, а о каждом транше МВФ сообщалось с таким же ликованием, с каким в прежние годы говорили о полете человека в космос.

Так что же все-таки может произойти сейчас, после того как на российской границе принялись заворачивать назад фуры с польскими яблоками или с норвежской форелью? Думается, через месяц-другой наши собственные хозяйства смогут почувствовать рост спроса на их продукцию. И уже одно это ощущение должно придать им силы.

Не исключено и перезамещение импорта. На прилавках вместо польских фруктов и мяса могут появиться фрукты и мясо турецкого происхождения. А вместо финских или латвийских молочных продуктов увеличится импорт качественных молока и сыров из Белоруссии. В братской республике селяне уже радостно потирают руки, предвкушая, как без боя займут безразмерный российский рынок.

И есть, повторим, собственный агропром, ушедший далеко вперед не только от того, каким он был на рубеже веков, но и от хозяйств советской поры. Превратившийся из импортера пшеницы в ее крупнейшего поставщика. По словам губернатора области Василия Голубева, российские аграрии, собравшие только на Дону 8,5 млн. тонн зерновых, способны накормить свою страну. Время реализовать свои возможности для них настало. Но кроме пшеницы, у нас есть славные костромское, кировское и вологодское молоко и масло. Соответственно, этим производством стоит заниматься. Благо импульс дан.

В том числе получили его и на Дону, где грех будет не использовать ситуацию и не возродить в товарных размерах собственное молочное производство. А задача власти — помочь производителям, создавая развитую инфраструктуру. Такую, чтобы крестьяне, занимающиеся молочным животноводством, не ломали голову, куда девать молоко. Пока таковой нет. Соответственно, нет и донского молока в магазинах. От некогда славных Ростовского молкобмбината, Новочеркасского молзавода остались одни воспоминания.

Проблема стара как мир, о ней не говорит только ленивый. Но надо же, наконец, начать ею заниматься. Есть надежда, что нынешняя «война санкций» подтолкнет наше село и переработку сельхозпродукции в нужном направлении. Так же как и власть получит ощутимый толчок к ликвидации изощренных коррупционных схем. Это когда высокопоставленный чиновник старательно лоббировал «своего» импортера. Разумеется, не бескорыстно...

Мы и прежде ограничивали или запрещали ввоз ряда продуктов из недружественных государств. Как правило, все объяснялось санитарно-эпидемиологическими резонами. Но зря не были столь откровенны, как сейчас. Тем, кто видит в нас чуть ли не врага, давно следовало дать понять, что свиной окорок или «ножки Буша» — не те предметы, с помощью которых России можно диктовать свою волю. И народ не тот — не избалован сверхпотреблением — и альтернатив в нынешней ситуации хватает.

И коль скоро любые санкции — оружие обоюдоострое, то пусть это объяснят своим правительствам их остающиеся в разгар сезона без рынков сбыта фермеры. А то тамошние власти, похоже, впали в изумление от самого факта симметричного ответа на их демарши. Похоже, настолько солидаризировались с опекаемым ими Киевом, что всерьез стали действовать по бородатому украинскому анекдоту: «Дывысь, москаль йде, давай ему морду набьем!». — «А если он нам?» — «А нам-то за что?» Вот и вся, с позволения сказать, модель.