Дети делают выводы

Ребятня устроила настоящий майдан, основными требованиями которого было признание суржика, на котором разговаривал украинский мальчик, нормой русского языка, а нормы правописания для него отменить…

«Беркут» в виде директора школы звать не пришлось — учитель успешно провела переговоры, донесла до «народа» свое видение ситуации и даже осталась в плюсе: обещание семи–восьмилетних ребят всем коллективом помогать новенькому с изучением правил русского языка как минимум их сплотит. «Рассказывала она об этом инциденте с улыбкой, — вспоминала потом мама одного из бунтарей, вернувшись с родительского собрания, — А самого педагога трясло: она не понимала, почему ее «зайчики» такое учудили?»

Когда я спросила эту мамашу: «А как ты сама думаешь — почему?», знакомая признала: видимо, одноклассники ее доченьки — одной из заводил этого школьного майдана — тоже частенько вместе с родителями коротали вечера перед телевизором, вот и насмотрелись. Сделали выводы. И решили хотя бы у себя в школе не давать в обиду украинского мальчугана. Напомню, речь идет о второклашках…

О схожей истории здесь же, в рубрике «Тема дня», рассказывал мой таганрогский коллега — там ситуация была обратная: один из учащихся младших классов отказался садиться рядом с новеньким, прибывшим вместе с родителями из Донбасса. Откуда уши растут — ясно: Таганрог — второй после донской столицы по количеству живущих в городе беженцев, явно сказалась бытовая усталость населения, которую как зеркало отразил школьник. Но подобные происшествия — не единичны.

Так, в середине сентября в одном из райцентров области произошла массовая драка, опять же — с участием малолетнего беженца. Тут ситуация была вообще вопиющая: ребенок громко заявил своим новым одноклассникам, что его дом под Луганском был уничтожен из–за России. Такое обвинение разделило класс на две части, которые в итоге пришлось разнимать. Схожее, хоть и меньшего накала, происходило еще в трех школах нашей области, а пару раз были обратные ситуации — это лишь то, что удалось узнать и проверить автору этих строк. И каждый раз, когда подобное все–таки выплескивается в небольших заметках местной прессы или блогах, взрослых берет оторопь.

Что делать? Моя знакомая, мама активистки школьного майдана, сначала предложила в обязательном порядке проводить «уроки толерантности» в школах: «Пусть учителя детям рассказывают, что произошло и как на это нужно правильно реагировать». Но потом сама же признала: как минимум ее слишком политизированная, как выяснилось, малышка подобные учительские наставления не воспримет. Да и что учитель будет говорить? «Вот, Саша, у него дома случилась война, давайте мы будем к нему относиться по–особому?» Но дети и так по–особому реагируют — каждый по–своему, исходя из настроений и разговоров в своей семье. К тому же вопросы справедливости и человеколюбия все–таки не втиснуть в учебную программу, особенно младших классов — да и не разобраться учителю индивидуально: кому нужно пояснять смысл термина «политическое клише», а кому на пальцах разъяснить, что за пару сотен километров от школы случилась беда.

Как признают учителя, в большинстве случаев местные ребята или не догадываются об истории новеньких, или же всячески стараются избегать акцента на этом даже во время споров. Но от происходящего нам их не оградить: дети слышат разговоры взрослых, хотя бы краем уха — выпуски новостей, а многие наблюдают на горизонте зарево и взрывы. Поэтому с ними нужно разговаривать — нам, родителям! — и пояснять происходящее на доступном им языке, с обязательным акцентом: все люди — разные, и политические события не всегда отражают реальные мысли и настроения народа. Иначе дети сделают свои собственные выводы — и нас с вами через несколько лет они явно не обрадуют.