Единая государственная экзекуция

При советской власти все было лучше продумано. И главная прелесть: при видимых строгих правилах в школе царил абсолютный бардак. Без него не было бы великой советской системы образования! Сравним экзамены прошлые и нынешние. Помню вечера и ночи, которые проводили мы, ребята, в 1973 году перед выпускными в толпе школьников со всего Ростова на «брехаловке» – вокруг памятника Ленину у парка Горького. Всем хотелось узнать заветную тему сочинения или задачи по алгебре, геометрии, физике, химии – разумеется, с решениями. Вариантов предлагалось множество («прямо из Владивостока, брат по телефону надиктовал, в натуре!»). Юный народ перед экзаменами трясло не по-детски. Короче, вроде бы похоже на нынешнюю ситуацию перед ЕГЭ. 

Но на самом деле все это было чистой воды профанацией. И да здравствует эта замечательная профанация! На экзаменах преподаватели самым слабым ученикам подкладывали простые билеты, которые те заранее учили наизусть. Задачи по алгебре – вообще «пестня»! Ты списывал с доски условие, а далее «тулил» всю ахинею, которую ночью надергал из разных вариантов «брехаловки». В конце отличник пускал по партам «шпору»с правильным ответом – и все дела. Трояк был обеспечен! Кто там смотрел, что ты начирикал?! Полусреднее образование в кармане, а захочешь высшего – прости, братка, «брехаловка» не «проканает». Знания нужны, а это уже – экзамены университетские.

Перефразируя дедушку Ленина: такое учение было всесильно, потому что оно верно.

Слышу возмущенные вопли сторонников ЕГЭ: что он несет, что он несет! А несу я разумное, доброе, вечное. Цель советской системы заключалась не в мифической, изначально бредовой «проверке» усредненных знаний ребят по всем предметам, которые им преподаются в школе. Во главу угла ставился поиск талантливых, выдающихся, на крайний случай просто толковых ребят из всей огромной толпы учащихся. 

Способных, талантливых и даже гениальных людей в мире немало. Но свои таланты эти индивидуумы проявляют в конкретных областях: в математике, в литературе, музыке, инженерии, биологии и проч. Да, математик может быть славным художником, физик – неплохо музицировать, писатель – разбираться в химии. Однако в «побочных» профессиях» все они не достигают выдающихся результатов (случаются энциклопедисты, но таких можно по пальцам перечесть). 

Чтобы человек достиг высот в какой-либо области, он должен полностью отдать ей свою энергию, силы, жизнь. Тот, кто знает всего понемногу, не способен быть «фанатиком идеи» и никогда не станет выдающимся человеком. 

А система, которая пытается вбить в башку молодому человеку сумму ею же произвольно наскребанных знаний изо всех подряд областей, столь идиотской цели никогда не достигнет, ибо это невозможно в принципе. Так устроен отрок 17-летний, что 90 % этой требухи он выплюнет, едва покинув школу. Схема эта нацелена на создание недалекого обывателя. Творческий человек всегда будет рваться из удушливой паутины бессмысленной для него информации. 

Сегодня педагоги вынуждены натаскивать класс на успешную сдачу сначала ГИА (государственной итоговой аттестации в 9-м классе), затем ЕГЭ (в 11-м классе). Какое там творчество? Зубриловка вопросов и ответов, нелепых тестов-«угадаек», определенных столичными «учеными мужами».

В советское время педагог был более свободным, он выстраивал занятия так, как считал нужным, вкладывал свою душу даже в школьную «обязаловку». При этом учитель ориентировался на тех ребят, которые стремились усвоить материал, тянулись к предмету. Те, кто не «загорался», просто отбывали повинность. И дело не в педагоге: я прекрасно относился и к нашему физику Сурену Мартиросовичу, и к «химичке» Миле Яковлевне, и к математичке Иде Марковне... Они замечательно преподавали. Но мне их предметы были абсолютно «до лампочки». И тут ничего не поделаешь. Есть люди, склонные к точным наукам, есть – к гуманитарным, есть – к пиву и вобле.

Все преподаватели знали, что еще с шестого класса я вбил себе в голову журналистику. Издавал классные рукописные журналы, стенгазеты, писал стихи и рассказы. И на мои неуспехи по своим предметам учителя закрывали глаза. В результате на выпускном я написал феерическое сочинение по Пушкину, на кураже сдал химию на «отлично», по физике получил «хорошо» и без проблем сдал экзамены в универ, на отделение журналистики филологического факультета. Несколько наших ребят, склонных к физике и математике, сейчас стали прекрасными учеными, хотя здорово «хромали» по гуманитарным предметам (один даже с первого раза провалился на экзаменах в универ по русскому языку). 

Советская школа не была аппаратом унижения и насилия. Она была аппаратом отбора способных людей.

А что сейчас? Вернемся к тому же ЕГЭ. Как следует из слов его создателей, единый госэкзамен обеспечивает равную доступность ребят из городов и «глубинки», богатых и необеспеченных семей к поступлению в любой вуз. ЕГЭ – мощный удар по взяткам и коррупции. Слышать такое в нашей стране уже само по себе смешно. Коррупция просто перешла с верхних вузовских этажей на нижние школьные. Достаточно вспомнить череду скандалов «отличников» ЕГЭ из школ Северного Кавказа, которые по результатам своих «блестящих знаний» поступили в московские вузы, едва умея говорить по-русски. После первой же сессии процентов 70 из них отчисляли (остальных, возможно, оставляли «за благодарность»). Не сочтите за глумление над народами Кавказа: я сам на четверть осетин. И ребят толковых там немало. Но куда крепче традиции решать проблемы с помощью денег, родственных, тейповых связей. И разве это касается только Кавказа? Похожая ситуация – в школах сел и глухих городков.

И приходится преподавателям вузов учить новоявленных студентов читать по складам и складывать счетные палочки. Каких специалистов мы получаем на выходе, лучше даже не задумываться.

Дело не только во взятках. Вспомним, что первый грандиозный скандал с ЕГЭ произошел именно в Ростовской области – в июне 2009 года! Директор одной из школ города Батайска обвинялась в том, что заставила сдавать ЕГЭ преподавателей и «левых» школьников... за отсутствующих учеников! ЕГЭ в батайском лицее одновременно сдавали ребята из трех школ, и многие не знали друг друга. 

Это был уже второй экзамен, по математике. А в областной УБЭП некий доброжелатель «стукнул» после ЕГЭ по русскому языку, где творилось то же самое. Опергруппа милиции провела облаву с проверками документов, напоминавшую сцену из знаменитого детектива Вайнеров: «А теперь – Горбатый! Я сказал – Горбатый!». В результате рейда задержали 15 «коварных преступников».

Но в данном случае речь шла не о взятках! Кто бы их давал? Злополучная школа именовалась открытой общеобразовательной школой, хотя на деле была вечерней. Значительная часть учеников – подростки и взрослые, по разным причинам не получившие среднего образования в обычных школах, беременные и родившие старшеклассницы, дети из неполных, неблагополучных, пьющих семей, мигранты… Но по закону дать этим подросткам знания в объеме средней школы необходимо.

Сами преподаватели в частных беседах утверждали: проводить ЕГЭ в подобных учреждениях – преступно. Выпускники не готовы к подобным испытаниям ни интеллектуально, ни психически. Дети были в панике, разбегались кто куда…

И разве дело только в вечерних школах, в ряде которых ЕГЭ в конце концов отменили?

 Преподаватель истории в одной из ростовских школ в беседе со мною четко обозначил проблему:

- Ненормально задавать для всех единый образовательный уровень, причем завышенный. У подростков – разные способности, разный склад ума. Есть ребята, которые не могут воспринимать информацию на том уровне, на котором она подается. Наследственность, например, психофизические свойства личности. Кроме того, за тестами ЕГЭ не видно личности ученика. Нельзя проверить даже связность его речи. К тому же история допускает множество интерпретаций. Надо предоставлять несколько точек зрения на одного и того же деятеля. ЕГЭ в этом плане явно «не тянет».

С ним солидарен и университетский ученый:

- Нельзя тестировать людей, как электрочайники! Человек – существо индивидуальное. Есть люди с гуманитарным складом ума, есть – склонные к точным наукам. Я, например, гуманитарий и никогда бы не сдал элементарного экзамена по математике. Если бы я сдавал нынешний ЕГЭ, то стал бы не профессором, доктором наук, автором десятков книг и исследований, переведенных на многие языки, а в лучшем случае грамотным сантехником. А сколько бы мы потеряли прекрасных математиков, физиков, биологов?

Хочется возразить: зато сколько приобрели бы говорящих электрочайников…

К этому все и идет. Сегодня ЕГЭ превратился в полицейскую операцию, где главное – не помочь ученику нормально сдать экзамен, а стремление «разоблачить преступника»: шаг влево, шаг вправо – побег, прыжок на месте – провокация... Ребята зашуганы. Среди последних примеров феноменального кретинизма – «шмон», в ходе которого у школьников будут проверять на предмет шпаргалок... воду и шоколадки, которые разрешено проносить на экзамены! А что? Были прецеденты, когда в обертки и этикетки коварные ученики прятали «шпоры», сообщил заместитель руководителя Рособрнадзора Анзор Музаев.

Вот оно, чиновничье счастье! Не учить, а «разоблачать нарушителей»! Тут все понятно, никаких лукавых мудрствований. Схватить и высечь! Так что российская наука может спать спокойно. Скажем больше – вечным сном...