«Страна не зарыдает обо мне...»
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе, –
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут…
Эту песню своего друга Геннадия Шпаликова Высоцкий любил исполнять в начале 1960-х. Позже и сам написал под впечатлением «Двины»:
И хоть я во всё светлое верил, –
Например, в наш совейский народ, –
Но не поставят мне памятник в сквере
Где-нибудь у Петровских ворот.
А заодно – «меня не отчеканят на монетах заместо герба»…
Отчеканили. Дважды – на острове-государстве Ниуэ в Полинезии, однажды – в Республике Малави и в 2015 году – в Республике Бенин. А к 2018 году «проснулся» даже Центробанк РФ и решил выпустить к юбилею Владимира Высоцкого серебряную монету достоинством 25 рублей из серебра 925-й пробы.
Преклонение перед поэтом в России стало своеобразной религией. Именем Высоцкого названы улицы, бульвары, набережные в России и других странах, скалы, горные пики, ледники, корабли, театры, небоскрёб в Екатеринбурге… Даже астероид! В стране воздвигнуто множество памятников Владимиру Семёновичу, в том числе – в Ростове-на-Дону.
25 июля 1980 года очередь к Театру на Таганке шла от самого Кремля.
Прощание оказалось самым массовым трауром по русскому поэту в истории страны. Несколько дней не расходилась толпа у Театра на Таганке (люди покрыли все крыши домов вокруг Таганской площади).
Марина Влади: «Я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не видела!».
Итак, замечательный поэт, бард, актёр стал одной из ключевых фигур в российском искусстве. Но поводов для тревоги достаточно. Это касается и самого Высоцкого, и его поэзии, и русской поэзии вообще. И мозгов нынешнего российского общества в целом.
Гнойные времена пришли – и Баста
По опросам «Левада-центра», в 2016 году Высоцкий назван шестым среди выдающихся поэтов ХХ века (перед ним – Есенин, Блок, Маяковский, Ахматова, Цветаева), хотя ещё годом ранее стоял вторым за Есениным! Сравнивать больших поэтов по степени таланта – дело глупое. Но есть и другая сторона медали. Всё чаще новое поколение воспринимает Высоцкого как «придворного виршеплёта»: обслуживал власть, а она его осыпала благами. Позволила жениться на француженке, свободно выпускала за границу, он снимался в фильмах, дал полторы тысячи концертов...
«Поколение Пепси» по уровню «интеллекта» неспособно оценить мощь поэзии Высоцкого, его значение для всей страны и её истории. Истории, которая устами Евтушенко произнесла – «Поэт в России больше, чем поэт».
Однако разве может поколение, воспитанное на песнях Владимира Высоцкого, объяснить хоть что-нибудь тем, кто воспитан на рэп-батлах Оксюморона и Гнойного или на «медлячке» Басты:
Медлячок, чтобы ты заплакала,
И пусть звучат они все одинаково,
И пусть банально и неталантливо,
Но, как сумел, на гитаре сыграл!
В самую точку. Недавно одна певичка ответила, кто пишет ей тексты: «Сама и пишу!». Вспоминаются слова пирата Джона Сильвера о своём попугае: «Эта бедная, старая невинная птица ругается, как тысяча чертей, но она не понимает, что говорит. Она ругалась бы и перед господом богом». С певичкой – примерно тот же случай.
Но кто слепил стада этих эстрадных балбесов, которые считают себя «создателями поэтического тренда»? Публику подводили к этому постепенно, подсовывая такую «шнягу» (простите за плохой французский), что сперва люди плевались. А сегодня «творческая гопота» считает себя законодателями мод. И – сходит с рук! Потому что народ с детства отучают думать. В школе никто не учит стихи, не говорит о высоком искусстве владения словом. Заучивают имена, названия, краткое содержание, не думая.
То же происходит и с Высоцким: ему ставят памятники, крутят «В жёлтой жаркой Африке» и ещё несколько безобидных песенок, заставляя нас поверить, что таким и был замечательный поэт Руси. Но это – враньё.
Высоцкий был голосом народа. Думающего народа великой страны.
В его песнях – РОССИЯ ВСЯ И ВСЯКАЯ: и пьяная, и разбойничья, и великая, и влюблённая.
Высоцкий брал песнями за горло и душил, пока у слушателя не выступали слёзы – радости или боли, неважно.
В смысле популярности и народной любви с Владимиром Семёновичем не мог сравниться никто! Хотя 60-е и 70-е были расцветом поэзии: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Ахмадуллина, Галич, Окуджава, Визбор… Но моё поколение росло именно на Высоцком, знало наизусть десятки его песен. Нас никто не заставлял, Высоцкий не входил в школьную программу! Я лет в восемь заразился любовью к Высоцкому, к настоящей поэзии.
Нередко приходится слышать: «А, Высоцкий с его пошлым «блатняком»… О какой поэзии речь?! «Зэка Васильев и Петров зэка», «А вещи – тёще в Марьиной роще»?!»
Да, Высоцкий в начале творческого пути сочинял песни и «под уголовщину». Но и «блатные» его стилизации отличались потрясающей эмоциональностью, образностью, иронией. «Блатные» песни Высоцкого с удовольствием слушала Анна Ахматова. Иосиф Бродский вспоминал: «Впервые я услышал его из уст Анны Андреевны – «Я был душой дурного общества». Для ценителя настоящей поэзии такое отношение неудивительно. Даже у раннего Высоцкого собраны образные россыпи:
Здесь ветра кругом вьются по ветру,
Синева вокруг – как не выть!
Позади – семь тысяч километров,
Впереди – семь лет синевы.
…
Суда не помню – было мне невмочь…
Потом барак, холодный, как могила…
Казалось мне, кругом сплошная ночь –
Тем более что так оно и было.
…
И если б ты ждала меня в тот год,
Когда меня упрятали на «дачу»,
Я б для тебя украл весь небосвод
И две звезды кремлёвские в придачу.
Это вам не рэп-батлы.
«Я не люблю насилья и бессилья, Вот только жаль распятого Христа»
Лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский считал Владимира Высоцкого прежде всего замечательным русским поэтом. «Поэтическая тусня» упорно не желала признавать Высоцкого. Режиссёр Лесь Танюк пишет: «Он был обижен на Вознесенского и Евтушенко. … То, что мэтры-шестидесятники не захотели принять его в свой круг, – паскудство... Для них это было покушение на их троны».
Вот отрывок из интервью вдовы Роберта Рождественского Аллы Киреевой о тех же Евтушенко и Вознесенском:
«– ...Андрюша с Женей устроили соревнование: кто первый поэт? Андрюша считал первым себя, Женя – себя... А их всех обскакал Высоцкий, которого они вообще никем не считали…»
Великий поэт создаёт новый язык, заставляя нас увидеть, прочувствовать мир иначе, чем прежде.
«Баллада о детстве», «Баллада о любви», «Баллада о райских яблоках», «Охота на волков», «Во хмелю слегка, лесом правил я», «Кони привередливые», «Банька по-белому», «Колокола», «Як-истребитель»… Десятки, сотни «песенных стихов» помогают нам жить, чувствовать, любить, ненавидеть, хохотать и плакать, взлетать под облака и камнем обрушиваться вниз…
Это он написал о погибшем пилоте:
Встретил лётчика сухо
Райский аэродром:
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нем
Но я бы завершил эти размышления двустишием из стихотворения Высоцкого, посвящённого Марине Влади:
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
Так любимый поэт Владимира Семёновича – Николай Гумилёв в стихотворении «Мои читатели» мечтал
Представ перед ликом Бога
С простыми и ясными словами,
Ждать спокойно Его суда.
Я верю, что стихи Высоцкого и Гумилёва войдут в обязательную школьную программу, и ученики влюбятся в них, как в своё время и я. Давайте не будем обкрадывать наших детей и внуков. Такая поэзия создаёт из человека личность. А именно настоящих личностей нашей стране не хватает.
Владимир ВЫСОЦКИЙ
ПАМЯТНИК
(в сокращении)
Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез, –
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив «Ахиллес».
Я хвалился косою саженью –
Нате смерьте! –
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти, –
Но в обычные рамки я всажен –
На спор вбили,
А косую неровную сажень –
Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, –
И не знаю, кто их надоумил, –
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.
Я немел, в покрывало упрятан,
– Все там будем! –
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдернули – как я обужен, –
Нате смерьте! –
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
