Напомню, если кто-то об этом не знает. 26 июня 1941 года бомбардировщик капитана Гастелло был подбит вражеской зениткой. Шанс спастись у Гастелло и его экипажа оставался только в том случае, если бы они решили выпрыгнуть с парашютом из охваченного огнем самолета. Но это означало попасть в плен. Летчики предпочли другое: направили свой гигантский горящий факел в колонну вражеской техники. Это был первый в истории Великой Отечественной войны таран советскими воинами вражеских позиций.
Большинство откликнувшихся на пост Кудрякова поддержали автора в его негодовании. Вот характерный коммент: «Полное неуважение к великому подвигу! Если от незнания и невежества, то это – одно, а если осознанно, то вызов!»
Но вот Алексей Павловский, известный причастностью к ряду культурных проектов (он – координатор в Ростове «Тотального диктанта», один из устроителей региональных чемпионатов по чтению вслух и проч.), не увидел в этой вывеске ничего антипатриотичного и вызывающего: «Гастелло жил в том же квартале и служил на военном аэродроме, который рядом. Думаю, что в той, мирной жизни он стригся, ходил в магазин и даже, наверно, посещал баню. То, что ребята решили вспомнить об истории их района, скорее хорошо их характеризует».
Искренне собирались барбершопщики внести свой вклад в увековечивание памяти героя или это не больше чем коммерческий ход – удалось бы установить разве что при тестировании на детекторе лжи. Кстати, неподалеку от дома с этой мультяшной вывеской есть другой – с мемориальной доской в честь Героя Советского Союза Николая Францевича Гастелло. А в связи с новоявленным креативом возникает вопрос об уместности присвоения имени героев различным объектам. И это довольно тонкий вопрос. Очень непростой.
Душой и сердцем я на стороне Андрея Кудрякова. Однако внезапно мелькнула такая мысль. Жила в Краснодоне замечательная девушка Люба Шевцова, мечтала стать артисткой, учиться в Ростовском театральном техникуме. Но началась война, враг наступал, приближался к ее родным местам, и Люба Шевцова подала заявление не в театральный техникум, а в разведшколу. А когда оккупанты захватили Краснодон, вступила в ряды подпольной молодежной организации «Молодая гвардия».
Герой Советского Союза Любовь Шевцова стала советской новомученицей и погибла в фашистских застенках. А что если бы, словно выполняя ее неосуществленную мечту, некий театр музыкальной комедии пожелал бы увековечить в своем названии имя героини? С одной стороны – разные там несерьезные мюзиклы и оперетки, с другой – случись такое чудо, останься Люба жива, может, сама бы в таком театре служила?..
Если кликнуть в Сети объекты, названные в честь Николая Гастелло, тоже картина получается своеобразная. Вероятно, первой имя героического летчика получила бригада белорусских партизан. И тут никаких сомнений в уместности. А вот дальше…
Сегодня есть в Ростове улица имени Гастелло, далеко не самая благоустроенная, в Алтайском крае – племенное хозяйство имени Гастелло. Занимается это хозяйство разведением коров симментальской породы. Вряд ли может возникнуть подозрение, что такое название предприятия продиктовано соображениями коммерческой выгоды. Кроме того, еще в советские годы имя Гастелло присвоили нескольким паркам.
Назвать именем героя парк – вроде и неплохая идея. Но в истории парков бывают разные периоды. К примеру, у трех парков имени Гастелло, расположенных в Муроме, Хабаровске и Уфе, были не только годы процветания – в прямом и переносном смысле, но и времена упадка. «Парк имени Гастелло выходит из штопора», – радовали своих читателей хабаровские журналисты. Но когда этот парк (как и два других) находился в «штопоре», он тоже, увы, носил имя героя…
Среди многочисленных откликов на пост о барбершопе «Гастелло» есть призыв не употреблять имена героев Великой Отечественной всуе. Лично мне он близок. Но как же быть тогда с увековечиванием их памяти? С пропагандой и популяризацией через «долгие дела», о которых писал в своих стихах Маяковский, увидев в порту пароход, названный именем героически погибшего дипкурьера Теодора Нетте?
Подвиг Николая Гастелло потряс многих. Известный ростовский поэт Григорий Кац как раз в это время отправлялся добровольцем на войну, с которой ему тоже не суждено было вернуться. Под впечатлением о таране вражеской техники горящим советским самолетом он сочинил стихи:
Ты жив – бессмертно народное дело.
В небе, в котором герой пролетал,
Звезду назовем тобою, Гастелло,
Звезду, что в полете ты задевал.
Звезда – это, пожалуй, лучший вариант. Правда, наши современники истолковывают это по-своему. И, следуя чужой моде, радостно «зажигают» звезды на земле, под ногами, на так называемых бульварах звезд. По мне, это ничуть не лучше, чем героический летчик в мультяшном стиле на вывеске парикмахерской-брадобрейни.
