Россияне всё так же равнодушны к ковиду. А он к ним – нет
Маски сорваны, господа!
Пандемия коронавируса – тема сложная, неоднозначная, с каждым днём она затрагивает всё большее количество людей, у которых ковид забирает родных, близких, знакомых. Мне казалось, что сочувствие, предупреждения, советы – всё это звучит вымученно, фальшиво, не к месту. И без того каждый день на наши головы выливаются потоки самой разной, противоречивой информации. Общаясь с людьми, черпая сведения из множества источников, я часто просто не знаю, кому верить. Засыпаешь с одним мнением, просыпаешься, а тебе в уши вдувают совершенно другое.
В самом начале пандемии многие были убеждены, что ношение масок не способно ни на гран уберечь человека от заражения ковидом. Однако со временем, когда болезнь стала поражать всё большее количество людей, а особенно когда увеличилось число смертей от коронавируса, обстановка резко изменилась, и в общественных местах народа в масках и респираторах стало больше. Впрочем, длилось это недолго. Прошлым летом масштабы заболевания снизились, и власти многих стран стали снимать ограничения, связанные с распространением COVID-19. Но оптимистические предчувствия оказались преждевременными. Как сообщают вирусологи, грядут очередные волны пандемии, появились новые штаммы, куда более опасные…
Однако на сегодняшний день многие как в России, так и за её пределами уже не хотят возвращаться к прежней системе запретов и ограничений, им глубоко плевать на маски, перчатки, социальные дистанции. Особенно ярко это проявляется в Европе, где нередко проходят открытые демонстрации ковид-диссидентов, количество которых множится. Но и Россия не слишком отстаёт. Захожу в автобус – в салоне почти ни у кого нет масок. То же самое в магазинах, торговых центрах, на пляжах. Маску даже как-то неудобно надевать, чувствуешь себя белой вороной, а то и откровенным полудурком. Заговариваешь со знакомыми на эту тему и слышишь в ответ: «Ну ты же понимаешь, что никакие маски и перчатки ровным счётом ни от чего не спасают! Мы же взрослые люди!»
Стесняюсь признаться в собственной глупости, но не понимаю. Хотя и сам прежде придерживался похожего мнения. Однако нынче вынужден внести серьёзные коррективы. Не оспариваю доводов моих оппонентов, тем более среди них есть и медики. Однако, честно говоря, предпочитаю всё же перестраховаться, нежели рисковать. Даже если маска способна меня защитить хотя бы на 10 %, я её надену. От меня не убудет.
Увы, психика человеческая устроена зачастую совсем по-другому. Что касается России, у нас принято надеяться на русский авось. Причём чем дольше длится пандемия, тем крепче вера, что Бог не выдаст – свинья не съест. Логика простая: уже почти полтора года прошло, а меня и моих близких болезнь не коснулась. Какой вывод? Да такой, что не фиг свой организм подвергать неизвестным экспериментам с вакцинами. Если работать на удалёнке, не соваться в места массового скопления народа, как-нибудь перекантуемся. Живее будем.
Зажжём огни, нальём бокалы?
В бесшабашном отношении к разного рода эпидемиям и пандемиям России-матушке есть у кого поучиться. Я имею в виду богатую традицию европейского фатализма. Смысл её в том, что не надо дёргаться в попытках противостоять напасти: как судьба решила, так и будет. В знаменитом романе Ярослава Гашека бравый солдат Швейк вспоминает, как его знакомого приговорили к смертной казни, а тот твердил одно: «Пусть будет так, как было, ведь как-нибудь да было; никогда так не было, чтоб никак не было». Так воспринимают нынешнюю пандемию ковид-диссиденты как у нас, так и в Европе.
Подобное отношение складывалось в течение долгого времени. Вспомним пандемию чумы 1346–1353 годов, которая получила название «чёрной смерти» и унесла от 30 до 60 % населения Европы. Эти трагические события пережил великий итальянец Джованни Боккаччо, автор знаменитого «Декамерона». О чём же эта повесть в новеллах? Да о том, как во время чумы трое юношей и семь девушек уезжают из заразной Флоренции на загородную виллу недалеко от города, где пируют и рассказывают друг другу весёлые истории с сочным элементом эротики! Напомню: чума в это время выкашивает сотни тысяч людей.
Ещё более близкий и понятный для россиян пример – великая чума в Лондоне 1665–1666 годов. Каждую неделю от неё погибали до 8 000 человек. Болезнь унесла примерно 100 000 человек. В 1816 году этому событию посвятил поэму «Город чумы» шотландский поэт и писатель Джон Уилсон. Нам он знаком по переводу, сделанному Александром Сергеевичем Пушкиным, – «Пир во время чумы». Сюжет прост. В городе свирепствует чума, а несколько человек прямо на улице пируют за накрытым столом. В отличие от «Декамерона» пиршество довольно мрачное. Председатель Вальсингам с друзьями пьют за помин души приятеля-весельчака, который умер два дня назад, а потом Вальсингам просит свою подругу Мери спеть:
Твой голос, милая, выводит звуки
Родимых песен с диким совершенством;
Спой, Мери, нам уныло и протяжно…
Хороша похвала... Мимо проезжает телега с трупами, и одна из пирующих, Луиза, падает в обморок. Затем появляется Священник, обрушивается на Вальсингама, мы узнаём, что у того недавно скончались мать и жена… Но тормозить уже поздно – гулять так гулять! Тем более и Священник понимает, что неправ: Вальсингам дошёл до предела отчаяния и помочь ему уже нельзя. Святой отец уходит.
Сюжет Уилсона Пушкин передал довольно точно. Так же точно передана и психология персонажей. Она сводится к формуле смотрителя богоугодных заведений Земляники: «Человек простой: если умрёт, то и так умрёт; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Пушкин сделал свой перевод «вильсоновой трагедии» в 1830 году, находясь в Болдине, когда в Центральной России свирепствовала холера. Именно ей (хотя и под маской чумы) мы обязаны блестящими строками:
Царица грозная, Чума
Теперь идёт на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой…
Что делать нам? и чем помочь?
Как от проказницы Зимы,
Запрёмся также от Чумы!
Зажжём огни, нальём бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
Вы можете спросить: зачем все эти ненужные экскурсы, пересказы, цитаты? Они ведь не имеют никакого отношения к нынешней пандемии.
Очень даже имеют. Во времена Боккаччо, Уилсона, Пушкина не умели бороться со вспышками опасных заболеваний – а потому только и оставалось, что бросать им чисто декларативный вызов: я не боюсь тебя, чума, холера, лихорадка! Ничего другого, в принципе, не оставалось, как запереться и «восславить царствие Чумы».
Но сегодня мы живём в XXI веке. И если болезнь ежедневно стучит к нам в дверь могильною лопатой, может, стоит прислушаться?
Вирус вновь надевает корону
В последнее время ситуация понемногу меняется. Некоторые мои знакомые, которые прежде резко выступали против вакцинации, сегодня уже привились или ждут своей очереди. И не потому, что их заставляют работодатели. Причина перемены мнения лежит в элементарной логике: среди привитых количество заболевших мизерно. А вот число заболевших среди невакцинированных постоянно растёт. Так что выбор невелик.
При этом нельзя не обращать внимания на доводы скептиков, тем более специалистов. Так, главврач скорой помощи из Санкт-Петербурга Лев Авербах в беседе с журналистами агентства «Росбалт» заявил: «Мы практически ничего не знаем ни про COVID-19, ни про вакцины от этой инфекции, ни про их воздействие на организм, ни про их эффективность, ни про отдалённые последствия вакцинации и про многое-многое другое. И я так понимаю, про всё это достоверно не знает никто, особенно из научного и медицинского мира».
А подобное незнание может привести к печальным последствиям, говорит профессор Санкт-Петербургского госуниверситета, известный инфекционист Алексей Яковлев: «Во всем мире вакцинация проводится с использованием экспериментальных препаратов, не прошедших длительных испытаний из-за экстремальной ситуации – пандемии. А изучение реакции организма на введение вакцины требует длительного времени. Преждевременных суждений делать нельзя».
Возможно, рассуждения опытных медиков верны. Тем более что, как оказалось, массовая вакцинация не является панацеей от ковида. В странах, прививших более 60 % населения, вновь растет коронавирусная статистика. В Израиле, который удивил мир масштабами вакцинации, вернули ограничения против коронавируса. Растёт заболеваемость и в других странах – лидерах по вакцинации: например, в Объединенных Арабских Эмиратах. Нам объясняют это появлением нового штамма – дельта. Но штаммы могут множиться в немыслимых количествах. Стало быть, настанет время, когда мы вынуждены будем вакцинироваться чуть ли не ежедневно?
Не знаю. Но некоторые специалисты утверждают: повторное заражение COVID-19 может стать нормой. И противостоять этому может не 60-процентная, а почти 100-процентная вакцинация. Впрочем, даже те люди, которые утратили антитела, будут болеть большей частью бессимптомно либо в лёгкой форме.
Но пора бурного оптимизма, когда мы все считали, будто от COVID-19 можно найти вакцину на все времена, сегодня, увы, сошла на нет. Как сформулировала Анча Баранова, профессор Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона: «Иммунитет не вечен. Многие думали, что вакцину разработают и мы все покроемся золотой броней, и коронавирус отступит навсегда. Наивное предположение».
И всё же прививки дают более прочную защиту от ковида, чем в случае обычного заражения. В основном на шесть месяцев, порою больше, как у Pfizer или Moderna. Что уже само по себе плюс. Тем более в нынешней ситуации, когда то и дело со всех сторон слышишь: один твой знакомый находится в реанимации в тяжёлом состоянии, другой переболел с осложнениями, третий умер…
Конечно, это не «испанка», которая с 1918 по 1920 год унесла от 30 до 50 миллионов человек. Но чем дальше, тем отчётливее мы начинаем понимать, что ковид действует пусть медленнее, но не менее хищно, чем испанский грипп. Так что выбирать волен каждый. Но лучше всё-таки привиться – от греха подальше.