— Кто-то приехал на машине, кто-то пешком добирался, поскольку транспортом было не проехать… — вспоминает Владимир Алексеевич Ковалев, заведующий отделением, заслуженный врач РФ.
У Игоря Ивановича Мосинцева, врача травмотделения, дом попал в опасную зону, там начался пожар, огонь грозил добраться до его квартиры. Но доктор все равно рванул в больницу и немедленно включился в работу.
Пострадавшие с травмами, ожогами поступали потоком. По всем классическим правилам, сотрудники производили сортировку, распределяя, кого — в операционную, кого — в палату, кому можно на месте помощь оказать…
Больше всех пострадал машинист тепловоза, которого зажало в кабине. У него оказался сдавленный перелом черепа, сильно пострадала рука. К нему вызвали областных специалистов, все необходимое было сделано, на следующий день его перевели в ведомственное медучреждение.
Среди госпитализированных были два сотрудника МЧС — замначальника 7-го отряда противопожарной службы Александр Косарев и водитель этой же части Владимир Прохоров.
Они находились на передовой линии, когда взорвался вагон с пропаном и начался пожар. Взрывной волной их отбросило на несколько метров. Один получил травму, другой — ожоги, но все равно эти двое продолжали тушить пожар. И только когда огонь более-менее отступил, согласились поехать в больницу.
В общей сложности в ЦРБ тогда обратились 62 человека. Среди них и те, кто получил травмы или ожоги, грубо говоря, по недомыслию. Или легкомыслию. Вместо того чтобы бежать из опасной зоны сломя голову, зачем-то лезли к эпицентру…
— Спрашиваю одного из таких «экстремалов», зачем туда полез, — приводит пример В. Ковалев. — А он рассказывает: «Сидел с друзьями в гараже. Услышал грохот, побежал на переходной мост, чтобы заснять на телефон. А тут ка-а-к рванет! Меня опрокинуло на землю и обожгло…»
Как говорится, без комментариев. И таких «любопытствующих», констатируют врачи, к сожалению, было много.
— За эти несколько дней, что занимались пострадавшими от аварии, мы все как будто несколько жизней прожили, — признается Владимир Алексеевич.
Добавляет: ни одна схема учений по ГО и ЧС, что до этого ими «обкатывалась», не сработала. В тот напряженный момент все решалось на основе личных отношений, контактов, профессиональной солидарности, взаимопомощи. И как раз это сработало идеально. То, что при столь страшной аварии ни один человек не погиб, — из разряда «очевидного-невероятного».
А когда с основными «чээсными» проблемами справились, стали собственные потери подсчитывать. У кого-то машина сгорела, у кого-то дверь в гараже вырвало. Но постепенно и эти «раны» залечивались. Дом доктора Мосинцева, к счастью, удалось отстоять от огня: «Подремонтировали, стекла вставили — жить можно».
…Дольше всех оставалась в отделении поступившая в ту ночь старенькая бабушка, у которой не было травм, но случился сильный стресс. Пребывание в стационаре затянулось, поскольку в больнице стали хлопотать об оформлении старушки (родственники от нее отказались) в социальное учреждение. Что ж, медикам еще и этим занимаются. Профессия обязывает…
