Кого боялись?

Хутор Кастырский назвать глухим и безлюдным нельзя. Несмотря на субботний день, наблюдалось движение у конторы местного сельхозпредприятия. Лихо мимо нас прошумела свадьба — целый кортеж весьма солидных автомобилей. Наш вопрос: «А где здесь у вас подпольный цех по производству алкогольной продукции?» удивления у местных не вызывал.

— Так в самом центре, прямо рядом с клубом, — пояснил нам первый же встреченный. — Только там сейчас никого нет, и все двери опечатаны.

— А вы о цехе от кого узнали? — уточнили мы на всякий случай.

— Так о нем у нас все знают! — как о чем-то само собой разумеющемся поведал собеседник. 

Получив довольно подробные ориентиры, цех мы нашли легко и очень удивились тому, что он так долго работал, почти десять месяцев! Здание бывшего бара у всего хутора — как на ладони. И вид, как у замка с привидениями — все окна заварены железом. Одна маскировка чего стоит, она сразу же должна была привлечь внимание блюстителей порядка! Да и самим местным жителям разве не все равно, что у них в центре хутора происходит?

— Вот как раз наоборот! Нам все равно, что там было, — сказала хозяйка ближайшего к цеху дома.

— Когда бар в этом здании располагался, нам ни сна, ни покоя не было. Крики, шум, песни, драки. То и дело штакетник ломали. А «эти люди» пришли  — тишина. 

— И всех это устраивало?

— А если начальству не нужно, нам и подавно, — объяснили мне. — Мы поначалу вообще думали, что это склад какой-то. КАМАЗы сюда воду привозили, выгружали, потом что-то загружали. Иногда по нескольку раз в неделю, иногда и по два-три  раза на дню…

Надо думать, что действовали с размахом. Но тогда другой вопрос. Как там в известной песне поется? «От людей на деревне не спрятаться, не уйти от придирчивых глаз…»

Неужели те, кому по статусу положено знать обо всем, что происходит на вверенном участке, к «заводику» интереса не проявляли?

— Очень даже проявляли, — поделилась своими наблюдениями одна хуторянка. — И участковый туда наведался, и глава сельского поселения интерес проявлял. Но им сказали, что у этого предприятия такая «крыша», что если хотят спокойно в районе жить, лучше в это дело не лезть.

Вот это — ну, прямо как в детективе! Мы давай дальше народ расспрашивать, мол, раз так всех напугали, значит, видно, крутые там парни работали?

— Приезжала на машине одна молодая женщина, сама за рулем. Она и привозила в цех работников.

Скажу откровенно, что не раз и не два, направляясь в командировки по трассе Ростов-Волгодонск, собственными глазами  видела стоящие на съездах с дороги автомобили, на капотах которых были выставлены пятилитровые пластиковые бутыли с жидкостью цвета крепкого чая. Так теперь злюсь на себя за то, что даже в голову не пришло поинтересоваться: а чем это там торгуют? И думаю, а чем те же прокуроры, начальники райотделов милиции, которые по той же дороге ездят, хуже? И им это было неинтересно.  Не пьют они коньяк из пластиковых бутылок…

Другой вопрос. В Константиновском районе всего несколько месяцев назад сняли карантин по африканской чуме свиней. Это значит, что большегрузные машины со спиртными напитками регулярно проезжали через посты ГИБДД, которые стояли на  границе района, и в то время с особой тщательностью весь транспорт должны были осматривать. Более того, вышеупомянутый склад в кафе «Медведь» — так просто под носом у правоохранительных органов: там постоянно ведут патрулирование сотрудники подразделения ГИБДД.  Тоже — не видели, не знали, не интересовались? Чему после этого можно удивляться?

С завязанными глазами?

Говорят, на миру и смерть красна. Так ведь и беззаконие на глазах у всех, оказывается, тоже творить безопасно. Если бы не областной ОБЭП, интересно, сколько времени еще продержался бы этот заводик?

Один из местных жителей высказал мнение, что работал бы этот цех еще долго. Его логика тут простая Начальство ничего не видит — а другим зачем? Вот в районе в промышленном масштабе разворовывают из оросительной системы бетонные плиты и торгуют ими на глазах у всех. Мы проехали вдоль оросительного канала, который построили еще в восьмидесятые годы, сразу после того, как был пущен Кочетовский гидроузел. Там сделана насыпь в 32 километра, в ней — канал, земля была укрыта песком, потом — черной пленкой, сверху положены плиты — по 1100 рублей за штуку. Этим каналом оросительным (не знаю, сколько, кому пользы и прибыли он принес) весь Богоявленовский луг, с которого кормились сеном тысячи голов скота из окрестных колхозов, испортили вчистую: земля превратилась в солончак от постоянных затоплений. Зато плиты сгодились: года полтора назад какой-то предприимчивый человек собрал бригаду, технику нашел и занялся вывозом плит в промышленном масштабе.

— Продаются они по тысяче рублей за штуку, и многие их используют для строительства изгородей, — рассказал мне житель Константиновска.

Таким образом, в моей записной книжке появился еще и вопрос по поводу кражи плит.

И участковому инспектору Денису Николаевичу Хряпко  сразу вопрос задала «дуплетом»: почему у вас в районе так вольготно живется производителям спиртного и разборщикам оросительной системы?

— Я о цехе подпольном ничего не знал. Ко мне с заявлением или жалобой на цех никто из жителей хутора Кастырского не обращался. Никто не заявлял, что здесь идет торговля спиртным. Если бы обратились, то мы бы обязательно все проверили. А внешне они ничего незаконного не делали. У нас подобного рода склады, куда свозится товар, а потом его по хуторам везут, есть во многих поселениях. Это — частная собственность, а у нас в работе очень много ограничений. Я даже во двор к хозяину не могу зайти, если он меня туда пустить не захочет. Вот когда  в этом помещении был бар, то с жалобами еле успевал разбираться. А эти сидели тихо, у нас и повода не было для проверки.

И с плитами тоже — беда: Хряпко пояснил, что у одного участка нет хозяина, нет заявителя, значит, и дело возбудить нельзя. По краже из других систем даже уголовные дела возбуждали, люди условные сроки получили.

С главой Богоявленовского сельского поселения Юрием Георгиевичем Черячукиным нам уже доводилось встречаться, вместе объезжали хутора во время вспышки африканской чумы свиней. Он и тогда называл вещи своими именами, и на сей раз кривить душой не стал.

— Не буду я вам здесь рассказывать, что ничего не видел. Да, сначала мне представили, что в здании бывшего бара — склад. Но в хуторе Кастырском любой первоклассник знал, что это за цех, и чем там занимаются.

…После этих слов мы подумали, что местные правоохранительные органы могли прикрыть его гораздо раньше. Было бы желание.

…Для полноты картины местные жители показали мне несколько объектов, которые возводятся прямо на берегу Дона, по ул. Набережной в городе Константиновске, как раз в охранной зоне. Злые языки говорят, что принадлежат эти участки работникам правоохранительных органов и спецслужб. И неспециалисту ясно, что им там — не место. Кстати, во дворе одного из них лежат плиты, очень похожие на те, что когда-то были оросительной системой.

Видно, тут какая-то своя система работает, которую нам — не понять, не осмыслить.

Из досье «Нашего времени»:

…Из собранной информации, в том числе и официальной, полученной уже после поездки в район, сложился портрет владелицы цеха: ей 30лет, на вид — много моложе, жительница Мартыновского района. Ее муж — в тюрьме, приговорен к трем годам лишения свободы за аналогичный бизнес. Работали в цехе трое рабочих, пищевой спирт разводили питьевой водой, для вкуса и цвета добавляли эссенцию и краситель. Вот вам и коньячный напиток. Его разливали в пятилитровые и полуторалитровые бутыли и вывозили на склад, который располагался в кафе «Медведь», на «Крестах» — так в народе называют весьма оживленный перекресток трассы Константиновск-Тацинка-Цимлянск-Шахты. Оттуда спиртное расходилось по автотрассам Ростовской области. Пятилитровая фляжка коньячного напитка стоила 270 рублей, в полуторалитровой таре контрафакт продавали по 100 рублей. Покупателям рассказывали, что коньяк — настоящий, тайком вывезен с одного из заводов в Краснодарском крае.