«Разве плохо быть портнихой?»

Когда Любовь Ивановна и Марина Викторовна Воробьева, мать и дочь, вспоминают, как все начиналось, у них слезы наворачиваются. У Любови Ивановны — от воспоминаний, у Марины Викторовны — от нежности к плачущей маме. В этом году исполняется полвека, как Любовь Ивановна в профессии. Сначала она была простой закройщицей, потом стала директором быткомбината. Он располагался в том же здании, где сегодня находится ателье «Силуэт» — общее детище Любови Ивановны и Марины Викторовны.

В начале 90-­х, когда работы на быткомбинате стало меньше и пошли сокращения, женщины решили взять патент и подрабатывать на дому. Любовь Ивановна шила на обычной швейной машинке постельное белье и халаты, а Марина Викторовна с мужем продавали готовую продукцию и закупали ткань.

— Намаялись мы тогда с материалами, — вспоминают женщины. — Не ситец — чистую марлю продавали. И в Камышин, и в Иваново ездили, где только не бывали. Хорошую материю купить было сложно. А мы должны были это сделать, чтоб не подводить клиентов, чтоб они приходили к нам снова и снова. Сейчас стало проще. Появились прекрасные российские ткани. Сегодня можно купить хорошие лен, хлопок, шерсть, а вот приличную синтетику только из­за рубежа привозят. 

Однажды на ярмарке в Краснодарском крае Воробьевым приглянулись ткани из Эмиратов. Марина Викторовна купила отрез и сшила себе платье. Наряд оказался превосходным. Мать и дочь оценили качество материала, а знакомые — внешний вид предпринимательницы. Некоторые стали просить, чтоб им сшили что­то подобное. Так возникла идея заняться индивидуальным пошивом одежды.

К этому времени мать и дочь уже наняли несколько человек, бывших сотрудниц. На быткомбинате тогда уже почти всех уволили, стали распродавать имущество. Предпринимательницы купили тогда машинки, оверлоки. До сих пор на них работают. Обновлять технику приходится постепенно, дорогая она. Кредиты пока брали только под покупку недвижимости. Сначала пробовали снимать помещение, но было это не очень удобно: их постоянно грозились выселить. Тогда в семье задумались о покупке собственного помещения. Женщинам предложили часть здания быткомбината.

— Когда я зашла и увидела, что сталось с прежним местом моей работы, — рассказывает Любовь Ивановна, вытирая слезы, — сердце обмерло. Через потолок виднелось небо, стены облупились. Было больно видеть такую картину, ведь в свое время мы здесь чуть ли не жили. Быткомбинат был нашим вторым домом. Я сразу сказала дочери, что будем выкупать комнаты: когда отремонтируем, тогда и будем использовать. Все равно работать где­то надо.

В знакомые стены работницы перебрались не сразу: только через пять лет удалось завершить ремонт. Сегодня у Марины Викторовны два магазина и ателье. Здесь принимают заказы на пошив верхней одежды, на изготовление штор, шьют постельное белье, полотенца, халаты, торгуют тканями. В работе занято 30 человек.

— Я уже 15 лет в ателье, — рассказывает Татьяна Мироненко, закройщик. — Работой довольна. Как и многие, перешла сюда с быткомбината, так что друг друга знаем давно, приработались. Как одна семья все равно. Видели, как рождаются и растут дети друг друга. Бывает, конечно, всякое. Но, в общем, у нас прекрасная работа и замечательный коллектив.

Сами предпринимательницы и не помнят, когда последний раз иголку в руках держали. Марина Викторовна работает без выходных. Исключительно сама производит закупки. Следит за всеми процессами, начиная от принятия заказов и заканчивая продажами. Говорит, что невозможно ориентироваться на рынке, если сам непосредственно не будешь общаться с покупателями, заказчиками.

Любовь Ивановна от дел немного отошла, но, как и раньше, в курсе всего происходящего. Если Марина Викторовна уезжает, Любовь Ивановна заменяет ее во всем.  Она по­прежнему является главным советником и помощником дочери.

— Я думаю, что достигла чего­то только благодаря маме, — считает Марина Викторовна. — Благодаря ее мудрости и поддержке. И, конечно, нам повезло с коллективом.

— А ваша дочь не хочет пойти по вашим стопам?

— Она хочет заняться ресторанным бизнесом. Но у нее еще год для раздумий, так что все еще может измениться. Я же тоже не хотела когда­то быть швеей.