Если кто-то решил, что и у нас в области только после пермской трагедии начались тщательные проверки, то будет неправ. Никакого аврала и скоропалительных проверок не было. У нас налицо строгий подход к соблюдению всех противопожарных правил, а наказание за их несоблюдение наступает неотвратимо. Казалось бы, радоваться надо. Но на деле — не получается. Потому что скоро в маленьких хуторах учреждения культуры проще будет закрыть, чем содержать противопожарную сигнализацию.

По одежке протягивали ножки

В КАКОЙ-ТО ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ, в сложные для всех девяностые, мне пришлось несколько лет работать директором сельского Дома культуры в Матвеево-Курганском районе Ростовской области. Требования тогда к противопожарной безопасности были очень простые: в обязательном порядке — план эвакуации людей, несколько огнетушителей, ящик с песком, багор, лопата, ведра… В общем, пережить ежегодную обязательную проверку было можно. Правда, огнетушители были старые. Но на их замену денег в бюджете не было. И потому их функцию условно выполняла бадья с водой. «Гореть» мы не собирались. В клубе никогда никто не курил. Никогда не было никаких иллюминаций, постоянно следили за исправностью электропроводки. Да и, откровенно говоря, гореть было нечему.

Единственный горючий материал (в буквальном смысле) — старый бархатный занавес — стащили местные алкаши, забравшись в клуб через выбитое стекло. Которое тоже было в дефиците, потому и заявка на остекление лежала без движения несколько месяцев. Правда, была у нас одна весьма пожароопасная штука — вы не поверите, настоящая печь-буржуйка, которую я с боем и со слезами выбивала и вымаливала у руководителя местного сельхозпредприятия. Отопление-то в клубе пришло в негодность, а танцевать и петь в морозы у юных селян охота не отпадала. И если репетировать еще можно было в свитерах, то перед зрителями мои артисты должны были показаться только в костюмах, и потому в холода у ребят, несмотря на ритмичные танцы, синели руки и губы. Буржуйку поставили вопреки всем запретам, пол вокруг нее обили железом. В общем, старались, как могли. Но за все свои «грехи» сельский завклубом ответ держал в «судный день», когда из района с проверкой приезжала представительная комиссия.

— За «просроченные» огнетушители — штраф. Сейчас акт составлю, печку-буржуйку — убрать, чтобы я ее больше и не видел, не положено. Как такое могло вам в голову прийти?

Пожарный инспектор был равнодушен к нашим проблемам и неумолим.

Мой последний аргумент: демонстративно швыряю связку ключей на стол и спрашиваю у своей начальницы: «Заявление об увольнении сейчас писать или завтра в район придется ехать?»

Как уж тогдашняя заведующая отделом культуры все улаживала — не знаю, но акты проверки подписывали, и меня на работе, несмотря на строптивость, оставляли. Надо сказать, культработники в те времена вели вечный бой: копеечная зарплата, получаемая с большими опозданиями, совсем не соответствовала затратам сил и нервов, которые приходилось вкладывать в выбивание, доставание, организацию мероприятий, концертов, поездок на конкурсы. Но те, кто работал в сельских клубах, знали, что останавливаться нельзя.

Клуб — это такой организм, который умирает от пустоты. Один раз в него не придут люди, второй, потом собрать их будет трудно.

А сельской ребятне в те времена клуб заменял все — и спортивные комплексы, и театры, на поездки в которые тоже не было денег. Надо сказать, что в глубинке клуб и по сей день выполняет свою важную функцию — объединяет людей.

С  ГОДАМИ мы начали жить лучше. Работая в «Нашем времени», в командировках обязательно забегала в сельские клубы, общалась с бывшими коллегами и страшно им завидовала: те хвастались новыми сценическими костюмами, аппаратурой, о которой еще десять лет назад и не мечтали. В села и станицы пришел газ, и буржуек после своего дорогого клуба я нигде больше не видела. Можно было бы радоваться за коллег. Есть зарплата, есть неплохой бюджет, даже в кризис можно жить.

С наступившим благополучием стали меняться и правила пожарной безопасности. Теперь уже вовремя заправленным огнетушителем, багром, ящиком с песком и лопатой от инспекторов не отделаешься.

Шей да пори — без денег останешься

В хуторе Ленинском Зимовниковского района клуб на замке уже больше двух месяцев. И на Новый год он пустовал, не было ни у ребятишек клубной елки, ни у взрослых «Огонька». А все потому, что в клубе не соблюдены правила пожарной безопасности. Казалось бы, чего стоит в наши, даже кризисные времена, обеспечить учреждение культуры тем нехитрым необходимым набором, который требовался раньше?

— Новый «набор» требований противопожарной безопасности стоит очень дорого, и возможности нашего бюджета за ними не поспевают, — так объяснил ситуацию первый заместитель главы администрации Зимовниковского района Василий Ищенко. — Требования меняются каждый год. То, что вчера еще было «можно» и соответствовало проектам, прошедшим государственную экспертизу, сегодня – «нельзя». Сначала требовали установить на всех объектах «автодозвон». Теперь требуется радиосигнал, который необходимо вывести на пульт в пожарной части района. А его обслуживание и содержание обходятся в шесть с половиной тысяч в месяц каждому учреждению! Вот у нас и стояли закрытые клубы в хуторах Харьковском, Камышевском и Ленинском. Клубы небольшие, передали их на баланс сельских поселений недавно. Те, что передавались раньше, шли по специальной программе, на противопожарные мероприятия средства область выделяла.

Теперь, когда оставшиеся клубы переданы поселениям, для установки противопожарной сигнализации нужна проектно-сметная документация, а на один клуб только экспертиза стоит 17,5 тысячи рублей, монтаж оборудования — еще 70 тысяч. Но самые большие затраты — на обслуживание этого самого радиосигнала и самой охранно-пожарной сигнализации. И потому на сегодняшний день ни один Дом культуры не заключил договоры со специализированной организацией.

В Зимовниковском районе — 20 клубов. За сигнал, его передачу и обслуживание каждый должен заплатить по 6,5 тысячи. В месяц это выйдет 130 тысяч, в год — чуть больше полутора миллионов. В бюджете сельских поселений на это средств нет, придется району выделять, отщипывать из своих программ.

Теперь представим, что все это сделано. Система радиосигналов введена в действие. И что? Фактически клубы, удаленные на несколько десятков километров от райцентра, с таким же успехом могут посылать свой радиосигнал… на Луну. Если хутор находится в 60 километрах от райцентра, то пока пожарные туда доберутся, все сгорит…

Есть ли альтернатива радиосигналу?

КТО  СКАЗАЛ, что наличие этого сигнала гарантирует своевременное исполнение всех необходимых мероприятий? Может быть, есть какой-то пусть не более дешевый, но хотя бы реальный способ борьбы с пожарами, которых, кстати, в сельских клубах того же Зимовниковского района не помнят даже старожилы. (Тьфу-тьфу-тьфу). Ведь использовать можно любую машину, пригодную к пожаротушению. На нее ставится помпа, обустраивается пожарный водоем с необходимым количеством кубов воды…

Вот, например, в станице Кривянской Октябрьского района создали свою собственную муниципальную пожарную дружину. Пусть и не самая современная техника находится в распоряжении селян, но с пожарами справляются гораздо успешнее, чем когда тушить пожары ехали из района. А ведь Кривянка от райцентра в 40 километрах, да и дороги получше будут, чем в Зимовниковском районе. Может, создание таких дружин – более эффективное использование бюджетных средств?

— Очень жалко, если клубы придется закрыть! Мы много сил и средств потратили, чтобы возродить их к жизни, — говорит глава Зимовниковского района Михаил Макаренко. — Столько денег района и области было вложено в их восстановление. Более чем на 5 млн. рублей из средств муниципального бюджета купили бильярдные и теннисные столы, комплекты музыкального и звукоусилительного оборудования, сценические костюмы…

После того, как во всех зданиях были сделаны ремонты, культурная жизнь в селах ожила, в клубы люди потянулись. Нельзя, конечно, сравнивать пропускную способность сельского клуба и городского развлекательного центра. Мероприятие, на которое пришли 30-40 человек, это уже — удача.

Но теперь администрации сельских поселений стоят перед дилеммой: оплачивать сигнализацию или зарплату культработникам? Может, вернемся в те времена, когда директор был один во всех лицах — и на баяне играл, и полы мыл, и кружки вел?

И проблема не только в дорогом радиосигнале. «Правила игры» меняются чуть ли не каждый год. По осени в детском саду срывали паркет, потому что он — горючий материал. Четыре года назад пластик был сертифицирован, им отделывать здания было можно. Теперь — нельзя. В Верхнее-Серебряковской школе панели из фанеры — хорошее дерево, могло бы еще очень долго служить, да и вид приличный. Требуют заменить.

Закрывали Харьковскую школу из-за того, что нет системы оповещения о пожаре. Так ведь систему надо спроектировать, смонтировать.

— Спрашиваем: «А можно, система оповещения до получения проекта на автоматическую сигнализацию будет состоять из реальных людей? Ведь в школе есть дежурные преподаватели, которые, услышав запах дыма, подадут звуковой сигнал — звонок, объявят по громкой связи?»

Но такая система оповещения пожарных не устраивает. Им нужен только радиосигнал, хотя ехать до хутора Харьковского по хорошей погоде минут пятьдесят. Потому что из Зимовников до хутора дорога и дальняя (52 километра), и просто убитая. Успеют ли?

Конечно, хорошо, когда не только в столице, но и в глубинке требования одинаковые, высокие. Но доходы-то разные. И жизненные реалии — тоже разные. Мы уже не стали считать, сколько расходов на установку радиосигнала потребуется в масштабах всей области. Не в этом главное — был бы толк. Мы просто думаем, что у любой проблемы всегда есть несколько альтернативных решений. Неужели радиосигнал — самое действенное и самое доступное?