Недаром в кризисные времена образовалось столько новых союзов, объединивших сельхозпроизводителей по разным отраслям. Они ставят своей целью лоббирование интересов в правительстве, проведение единой ценовой политики. Союзы — дело нужное, но и одиночкам тоже кое-что по плечу.

Фермер Анатолий Гладышев в манну небесную, которую должно обеспечить правительство в виде льгот и дотаций селу, давно уже не верит. Было время — и он в фермерских акциях протеста участвовал, однажды даже попал в программу центрального телевидения, когда селяне возмущались очередным взлетом цен на солярку и бензин. С тех пор такого рода взлеты не раз повторялись, и практически по одному и тому же сценарию. Сначала обещают дешевое горючее для сельхозпроизводителей, пока те ждут решения, цена подскакивает, тут и селянам скидка поспевает. Гладышев понял, что «спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

Приобрел чудо-сеялку, которая не эффективна без высокой культуры земледелия и соблюдения технологии. Эта покупка стала очередным итогом кропотливой работы с землей, которую ведет Гладышев из года в год. У него нет многолетних сорняков, каждое поле содержится в идеальном состоянии. Когда озимые стоят зеленые, они стадион напоминают — такие ровные.

Пару лет назад он завел себе опытное поле. Смотрит, какие сорта на его полях лучше удаются. У него нет ни одного гектара пашни под парами, зато целых 400 гектаров отданы под многолетние травы. Надо сказать, что из областного бюджета Гладышев помощь получил, когда на своих землях по оврагам и балкам лесополосы  насаживал. Но это все как бы его внутренне — личное дело. А ведь вокруг — тоже люди живут, а Гладышев из тех, кто за все, что вокруг происходит, ответственность чувствует, понимает, что каких бы успехов ни добился он в своем хозяйстве, вместе с производством и хутор родной должен развиваться, и односельчане должны тоже лучше жить.

Возрождение возможно?

В хутор Мечетный Белокалитвинского района в зимнюю непогоду да распутицу добраться трудно — туда ведет так называемая дорога с твердым покрытием. Конечно, отсутствие асфальта — с одной стороны, вроде как минус, с другой — спокойствие гарантировано: живут своим миром люди, выросшие на этой красивой земле. Вода в колодцах есть, газ провели. Только пустеет хутор.

Многие здания, которые начинали строить в более благополучные времена, стоят как памятники былых нереализованных возможностей. Когда мы встречались с Анатолием Ивановичем по весне, настоящий памятник воинам великой Отечественной — двум летчикам, служившим на аэродроме, который в войну располагался под хутором, был в серьезном упадке.  У хорошего хозяина, глядя на монумент солдата с отваливающимся ухом, душа болела.

Он мне тогда в разговоре сказал, что если власти порядка не наведут, сами возьмутся. Весной, накануне празднования 65-летия Победы, стал Гладышев справки наводить, сколько же денег нужно, чтобы памятник в порядок привести. Сказали, если по-хорошему, основательно — 200 тысяч рублей. В горячую пору весенне-полевых работ, когда каждая копейка на счету, — сумма серьезная.

— Если бы наша крестьянская работа имела достойную цену, многие социальные проблемы могли бы решаться без волокиты. И жилье бы строили, и школу, хотя бы  начальную, могли бы содержать. А то нашу закрыли, ребятишек маршруткой в соседний хутор возят. И памятник в порядок сами смогли бы привести, — рассуждает Анатолий Иванович. — Но правительство не может или не хочет управлять процессом, который бы стабилизировал жизнь села. Цены на продукцию селян не дают возможности развиваться сельхозпроизводству.

Большинство хозяйств, чтобы выжить, «съезжает» на малозатратные технологии, лишь бы выжить. Получается, работают ради того, чтобы работать.

Фермеров призывают отказаться от выращивания традиционных культур, и искать то, что будет востребовано. Призывали взяться за кукурузу, мол, в связи с началом производства биотоплива она будет востребована. Но за три последних года  средняя цена выше двух рублей не поднялась. Подсолнечник лежит, как «золотой запас», а цена от 6 до 12 рублей варьируется, надо угадать, когда продавать, чтобы не прогореть. Короче, если фермеру повезет — на неотложные нужды хватит. Но это — топтание на месте. А кто же будет создавать рабочие места в селе? Как пример эффективности производства сельхозпродукции появились в этой связи у нас повсеместно холдинги. Вот там эффективности — в избытке. Требуются им 5сторожей, 4 механизатора, несколько разнорабочих, чтобы семена протравливать. Остальные — не нужны. Для сельхозпроизводства эффективно. Только людям куда деваться — всем подниматься и в мегаполисы переезжать? Как кредиторы второй и третьей очереди, стоят с протянутой рукой рядовые крестьяне, точнее — крестьянки, для которых в селе работы нет. 

Свое хозяйство Гладышев мог расширять. Те же грибы выращивать, пасеку поставить и переработкой обзавестись, пусть даже небольшой: как говорится, курочка по зернышку… Но смысл?

— Не может же это продолжаться до бесконечности, — говорит Гладышев. — Пора колесо в обратную сторону раскручивать: и земле долги отдать, и тем, кто на ней живет, помочь.

Но выходит, что сегодня тот самый сельский средний класс — фермеры, которые и могли бы не только страну продовольствием обеспечивать, но и социальные проблемы своих хуторов и сел решать, сами в помощи нуждаются. А она до них не доходит.

…звоню  Гладышеву, узнать: что же с памятником стало, как 9 мая в хуторе отметили?

Рассказал, что начали его работники постамент отбивать от старой штукатурки, тут и глава поселения приехал, сказал, что есть договор со специалистами на ремонт, и деньги выделены. Так что солдат Победы к юбилейной дате вполне прилично выглядел. А вот как дальше будет?