Не казак, но с лошадью!

Причем сегодня большинство тех, кто называют себя шорниками, ограничиваются изготовлением нагаек. А Петр Егорович делает конскую сбрую и седла. Прочные и красивые.

Есть еще одно отличие Петра Егоровича от коллег: едва ли не все они — безлошадные. А у него — Орлик, молодой конь терской породы.

Петр Егорович вообще не понимает: что ж это за донской казак, если без лошади? Сам он, кстати, не казак. Отец родом из Сибири, мать — белоруска. Но вот супруга — Любовь Алексеевна — казачка из Орловского района. Ее мама была чабаном, пасла верхом на лошади овец. Так что и дочке еще в детстве довелось испытать это удовольствие.

Детство Петра Егоровича тоже прошло на Дону. Семья жила в совхозе «Персиановский» Октябрьского района. В то время не было там ни телефона, ни рации, и школьнику Пете Демко, к его неописуемой радости, доверяли на летних каникулах доставлять верхом на лошади с отделений в центральную усадьбу сводки о ходе полевых работ.

Сын Петра Егоровича и Любови Алексеевны — Саша — тоже в детстве бредил лошадьми.

— Когда он был маленький, считал, что наш мотоцикл нужен только для того, чтобы доехать на нем туда, где есть лошадь, на которой можно покататься верхом, — говорит Петр Егорович.

И на выходные они в самом деле ехали на мотоцикле к чабанам, которые соглашались взять на время мальчика в подпаски.

Удивительно ли, что как только Ельцин подписал Указ, позволяющий держать в личном подсобном хозяйстве лошадь, Демко купили жеребенка. А уж вслед за тем пришла мысль, что хорошо бы упряжь сделать. Такую, как больше ни у кого.

Петр Егорович вообще мастер на все руки. А тут и вовсе: так увлекся, что сбруя вышла — загляденье. Работники райотдела культуры увидели – обрадовались: «Да это же на областной выставке народного творчества надо показывать! Это же то, чем район может гордиться!».

И вправду: с той поры парадную упряжь работы Демко охотно демонстрируют на всевозможных выставках и фестивалях. У него уже целая стопка грамот, дипломов, благодарственных писем.

Двух одинаковых сбруй у Демко не бывает. Одно и то же делать неинтересно: нравится ставить перед собой новые творческие задачи. Самосовершенствоваться. В порядке самосовершенствования он в возрасте 63 лет освоил компьютер: ведь Интернет — это еще один источник информации о технике его ремесла, сведений, которые он собирает где только может, по крупицам, потому что специальной литературы не найти.

— Скоро будет не найти и самих шорников, — с грустью прогнозирует Петр Егорович. — Умирающая профессия. В официальных реестрах ее уже нет. Хотя…

И дальше о том, что популярной у нас сегодня импортной конской амуниции не сравниться с тем, что делает шорник по заветам старых мастеров.

К примеру, импортное седло если повредилось, ремонту не подлежит. А у седел, сделанных народными умельцами, есть возможность замены пришедшей в негодность детали. А ручной шов шорника! Это же такая надёга! У машинного где-нибудь в одном месте нить перетерлась — пиши пропало. Ручной шов — хитрый, для него эта беда — не беда.

— Петр Егорович, но уход за лошадью, изготовление упряжи — это же, наверно, столько времени забирает, что чревато семейными конфликтами?

— Наоборот: способствует хорошей семейной атмосфере. У нас так распределено, что кошки, собаки, овцы, лошадь — моя забота, куры и утки — жены.

Пользу от содержания лошади Петр Егорович обосновал в пяти пунктах, которые еще прежде записал, а теперь дал мне прочесть. Они таковы:

1. Врачебная практика давно подтвердила, что общение с лошадьми избавляет от беспокойства, снижает негативное воздействие стрессов. Убедился в этом лично. Взять такой жизненный момент, как выход на пенсию. Для некоторых — это  сильнейший стресс, чуть ли не жизненная катастрофа. Как можно жить без работы? Чем заниматься? Для меня этой проблемы не существовало только потому, что у меня была лошадь и я мог посвятить ей все свободное время.

2. Лошадь — это своего рода стимул жизни. Не дает расслабиться. Нельзя болеть. Лошадь ежедневно требует кормления и ухода. А это сможешь сделать только ты. Поэтому все болезни в сторону. Всегда надо поддерживать себя в форме. Нельзя жиреть и набирать избыточный вес. С большим животом в седло не сядешь.

3. Способствует посильным физическим нагрузкам. Заниматься спортом не могу. Возраст не тот, да и лень-матушка заела. А вот 3-4 часа помахать косой во время заготовки сена — лучше всякого тренажерного зала.

4. Привязывает к дому. Даже расслабиться как следует не могу, т.к. всегда стоит в голове: тебе еще надо заводить или кормить Орлика.

5. Успокаивает, снимает злость и любое напряжение. Погладил, почистил, пообщался с лошадью и любой стресс как рукой сняло.

Устно Петр Егорович добавил к этому, что и шорничество, как занятие позитивное, тоже снимает любой стресс.

А потом Петр Егорович сказал, что они с Любовью Алексеевной собирались съездить на фаэтоне в центр слободы, на почту и не составлю ли я им компанию?

Еще бы! Единственное, что меня смущало: не тяжело ли Орлику?

— Не беспокойтесь: он может везти груз весом до полутонны, — заверил меня Петр Егорович и добавил, что Орлик — лошадь универсальная. Впрягают его и в фаэтон, и в грузовую телегу. Раньше Демко попадались лошади горячие, темпераментные. Нестись на них во весь дух, может, и хорошо. Но как упряжные не годились. И вот, наконец, Петру Егоровичу достался конь, о котором мечтал: спокойный и доброго нрава.

Мы сели в фаэтон с оригинальным номерным знаком: «и001гого», и Орлик уверенно повез нас знакомым маршрутом.

Дорогой я узнала, что бывает Петра Егоровича приглашают на свадьбу — прокатить жениха с невестой. Учителей этой весной катал перед выпускным вечером. А как-то раз посадил в фаэтон школьников и пошутил:

— Не будете в пути петь — возить не буду!

— Солдатушки, бравы ребятушки! — грянули они старинную песню, чем Петра Егоровича приятно удивили. Но радость была коротка.

— Видно, кроме одной строки, эти певцы ничего больше не знали, пропоют ее — и снова, пропоют и снова, — вспоминал, смеясь, Демко.

— А вы любите проехать с песней?

— Так с ней же веселее!

— А если не выходит песня у ваших пассажиров?

— Тогда включаю магнитофон, чтобы Кадышева им помогла.

— Петр Егорович, а на ипподром, на скачки посмотреть ездите?

— Ездим всей семьей из трех поколений.

— На Орлике?

— На автомобилях. Ездить ездим, но играть на тотализаторе — не играем. У нас своя, семейная игра: тоже каждый называет лошадь, которая должна прийти первой. Кто оказывается прав, тому — почет и уважение. Нередко его заслуживает внучка Анжела, ей — 18 лет.

Другая внучка — Варенька — еще малышка. В этой игре она пока не участвует, но есть в ней что-то такое, что наполняет Петра Егоровича надеждой:

— Будет Варюха деду помощницей. Настоящая лошадница из Варюхи может вырасти!