Шок по-­восточному

Еще несколько лет назад, чтобы обработать почву и посеять зерно, селяне тратили тысячу рублей на гектар, сейчас его обработка обходится в три тысячи. Это связано с удорожанием ГСМ, удобрений. Такие затраты непосильны для северных районов области, там в бедственном положении находится пятьдесят процентов сельхозпроизводителей. Поскольку из 350 тысяч гектаров земли здесь всего 150 тысяч пашни, почвы — каштановые, светло­каштановые,  не самые продуктивные, в лучшие годы выпадает 250-300 миллиметров осадков. В этих местах невозможно взять чужой опыт и примерить на себя. Даже два соседних хозяйства работают в совершенно разных условиях.

Ученые заложили  в ООО «Мир» демонстрационный участок и взяли соответствующие зоне сорта озимой пшеницы — «авесту» и «агру». Пообещали, что эти сорта в Ремонтненском районе дадут пятьдесят­шестьдесят центнеров с гектара, разумеется, при точном соблюдении рекомендаций. Им никто не верил. Но полученный урожай вызвал у крестьян настоящий шок: в условиях засухи сорта  дали соответственно — 47 и 45 центнеров с гектара, когда 17­18 центнеров здесь почитали за счастье!

— Как же у вас это получилось? — спросила я заместителя директора Донского зонального научно­исследовательского института сельского хозяйства профессора Александра Лабынцева, держа в уме, что есть в таком результате какая­то доля стихийной удачи.

— Получилось потому, что исследования ведем постоянно на опытных делянках  института, а потом испытываем полученные в стационаре результаты в разных почвенно­климатических зонах, — пояснил он. — У нас самый «старый» стационар на Северном Кавказе, он был заложен еще в 1974 году. Значит, в нынешнем году заканчивается четвертая ротация, и для анализа ученых имеются тридцатишестилетние данные по мониторингу почв, на которых опробовались разные системы удобрений. И по этим системам удобрений мы можем с уверенностью сказать, какого качества продукция получена с каждой конкретной делянки, насколько она экологически безопасна. Мы знаем, какие удобрения можно вносить в почву в течение тридцати лет, чтобы тот, кто будет использовать продукты, выращенные по нашей системе, не имел проблем со здоровьем. Есть системы удобрений, которые мы можем назвать опасными: где­то на десятый год будет получаться продукция несоответствующего качества. Самая оптимальная система — это сочетание навоза, минерального удобрения и побочной продукции — соломы, растительных остатков, за счет чего мы можем применять меньше органических и минеральных удобрений.

Небольшими дозировками мы достигаем порой даже лучшего результата, нежели при внесении больших дозировок, которые делаются чаще всего вслепую. К примеру, при определенной влажности и плотности почвы нет смысла ее рыхлить на двадцать сантиметров, достаточно пяти. Уже будет экономия.

Еще один из элементов, который поможет решить проблему себестоимости зерна: подбор сортов по результатам почвенной и растительной диагностики. В области часто сеют сорта, которые потенциально не могут дать хорошего урожая. Какая же здесь конкурентоспособность! У нас есть сорта для восточной зоны, для южной зоны, сорта с потенциалом продуктивности десять и более тонн: «камея», «губернатор Дона». Нужно просто знать, какие удобрения, в какой момент вносить, и как регулировать питание за счет минеральных и органических удобрений, микроэлементов, стимуляторов, микробиологических препаратов.

Важна роль многолетних трав, бобовых культур, которые необходимы в сево­обороте. Если в нем присутствует двадцать процентов люцерны, то она фиксирует в почве до трехсот килограммов азота из атмосферы. При распашке около половины его остается в почве. Если в севообороте есть 10 процентов гороха, то он  фиксирует до семидесяти килограммов азота на гектаре пашни. И если в масштабах области мы сбалансируем структуру посевных площадей и доведем до научно  обоснованных пятисот­шестисот тысяч гектаров площади многолетних трав, а гороха — до ста пятидесяти тысяч, то мы получим экономию только по аммиачной селитре до двухсот пятидесяти-трехсот тысяч тонн, а это 1,7-2 миллиарда рублей.

Вот такая простая у наших ученых арифметика. И трудно с ними не согласиться. 

Фото из архива редакции