— Где взять кусок хлеба? — ошарашил тревожным вопросом. 

Ольга Щербинова, психолог Комплексного социального центра по оказанию помощи лицам без определенного места жительства, склонилась над ним, тихонько произнесла что-то ласковое, ободряющее — и дедушка тут же успокоился, заулыбался.

— Ему 92 года, он у нас «потерявшийся», — поясняет Ольга. — Ничего не помнит. И даже здесь: поест — тут же забывает, начинает спрашивать про кусок хлеба. Скитался, голодал, пока не попал к нам. Мы его выхаживали, лечили, а сейчас готовим в дом-интернат для престарелых…

…Бездомные были всегда. При любом государственном устройстве — хоть при царе-батюшке, хоть после него, в какие-то периоды — больше, в какие-то – меньше, но все равно это явление существовало. Среди них всегда встречались и очень одаренные личности, есть тому примеры в истории. Миклухо-Маклай, например, десятилетия проводивший в путешествиях, кончил дни плачевно, как бездомный бродяга. Поэт-символист Поль Верлен всю жизнь куролесил, якшался с представителями дна, там и умер, оставив после себя утонченные стихи.

А в наше время с его неустойчивостью бытия, безработицей, бедностью, миграцией, извечной людской привычкой искать спасение в алкоголе, наркотиках все больше народу пополняет  категорию бесприютных люмпенов.

…— Что за ассоциации возникают у большинства из нас при слове «бомж»? — спрашивает меня Геннадий Родионович Смольянов. Он — руководитель Комплексного социального центра по оказанию помощи лицам без определенного места жительства. И сам же отвечает: — Грязное опустившееся существо, роющееся в помойке, там же и ночующее, сознательно выбравшее такой образ жизни. Но на самом деле (поверьте мне, я много лет работаю в этой сфере) «сознательных» бомжей — максимум 7%. Остальные 93% — люди, попавшие в беду…

Кто они?

Жертвы квартирного мошенничества (очень много!). Брошенные родней бабушки-дедушки. Не сумевшие вовремя получить жилье выпускники детских домов. Мигранты из бывших советских республик. Освободившиеся из мест заключения зэки. Психически нездоровые люди. Работавшие на «шабашках» и «кинутые» хозяевами современные батраки, у которых отняты документы и ни гроша не заплачено за труд. Попавшие в лапы к профессиональным «рабовладельцам» инвалиды-ампутанты, которых те заставляли просить милостыню и все отбирали…

Центр помощи бомжам — единственная надежная пристань для них. Ни один из обратившихся сюда не будет брошен на произвол судьбы. Восстанавливаются документы, решаются судебные вопросы, удается возвращать утраченное жилье, ведется оформление в дома-интернаты…

…Когда Г. Смольянов семь лет назад возглавил центр, то самого этого учреждения, по сути, еще не было. Имелось только отданное новому центру полуразрушенное здание бывшего милицейского приемника-распределителя на Семашко, 1б.

Зато сейчас оно выглядит как картинка. Ухоженный дворик с газоном и фонтаном, чистота и уют в комнатах. А главное — отработанный алгоритм действий при приеме новоприбывших.

…Регистратура, медосмотр с флюорограммой, дезинфекция. При необходимости (если есть педикулез, чесотка и т.п.) — направление на дезстанцию, с которой у центра прямой договор. Далее — помыть, накормить, дать отогреться.

В здании на Семашко, 1б, рассчитанном на 50 мест, ведется основная работа с бездомными. Они могут здесь жить шесть месяцев. За это время надо что-то решить с крышей над головой, если удастся — трудоустроить (но только официально, с соцпакетом, никакой «шабашки» Г. Смольянов не признает). 

Второе подразделение (на такое же количество мест) — центр ночного пребывания на Амбулаторной, 97 в Железнодорожном районе Ростова. Там тоже — обязательный ежедневный медосмотр при поступлении.

А если человек пришел поздно или возникли какие-то неясности при медосмотре — можно переночевать в установленной тут же рядом со зданием отапливаемой армейской палатке.

И самое главное: в 14.00 каждый день здесь же, в палатке на Амбулаторной, 97, бесплатно кормят всех обращающихся горячими обедами. 

— Нам многие помогают, — объясняет Геннадий Родионович, отвечая на мой вопрос, как же удалось все это наладить. — Горячие обеды, например, — это директор Ростовского гандбольного клуба Антон Ревенко. Однажды просто пришел ко мне и сказал: «Так и так, я и мои партнеры хотим помогать бомжам. Что нужно, с чего начать?» Ответил ему: вот с этого. А через некоторое время он сообщает: все решено. Супруги Мельниковы — Владимир и Людмила, генеральный директор «Глории-джинс» и руководитель благотворительного фонда св.Анастасии Узорешительницы, тоже всегда откликаются, с чем ни обратишься. Армейская палатка, например, — от них. Примеры можно приводить долго — к счастью, не перевелись еще отзывчивые люди, для которых нормой является доброта, а не черствость и безразличие. 

…Помните, как недавно читинский мэр жалел об отсутствии у него «лицензии на отстрел бомжей»? Он, правда, поспешил назвать это неудачной шуткой, но шила в мешке не утаишь:  градоначальник, забывшись, продемонстрировал свойственный, увы, многим настрой. Высокомерное осуждение, брезгливое презрение к «низшим», жестокость. Мол, «разве это люди», «сами виноваты», «я б такого не допустил(а)».

Не зарекайтесь, люди! Сотрудники Ростовского комплексного социального центра видели здесь и бывших коммерсантов, и владельцев производств, и других вполне в прошлом успешных граждан, у которых в итоге ничего не осталось, кроме жизни.

— А как сюда дорогу находят? — спрашиваю я.

— Во-первых, «народная почта»: один сказал другому, тот — третьему и т.д., — объясняют мне. — Во-вторых, наши сотрудники, волонтеры, если проходят мимо кого-то или оказываются на «пятаке» (так называют негласно существующие места сбора бездомных. — Л.К.), обязательно раздают листовки вот с этими адресами, телефоном «горячей линии» — 263-01-14. Объясняют, что здесь их примут даже без документов. Пусть не боятся — у них есть шанс. Надо только быть готовым к сотрудничеству. Поэтому наш девиз так и звучит: «Вместе поможем бездомным».

…— Шереметьев, сыграй нам что-нибудь, — просит Геннадий Родионович склонившегося в холле над шахматной доской худощавого пожилого мужчину в обычной для всех здесь фланелевой рубашке.

Тот проходит к стоящему в углу пианино… Звучит попурри из старых советских песен: «Лебединая верность», «А волны и стонут, и плачут…» Играет явно профессионал. Оказывается, так и есть: пианист, преподавал в музыкальной школе…