Накануне печального юбилея чернобыльской аварии в стране решили уточнить списки тех, кто участвовал в ее ликвидации и прошел через горнило страшного невидимого врага — радиации. Оказалось, на Дону их больше, чем где-либо — двадцать четыре тысячи.

— Сейчас много говорят о добровольцах, своего рода камикадзе, находящихся в самой опасной зоне японской Фукусимы, но ведь и у нас были такие герои, — говорит начальник отдела воспитательной работы Главного управления МЧС России по Ростовской области подполковник Олег Викторович Таран. — В то время, когда случилась авария, я учился в пожарном училище в Украине. К нам пришли и спросили: «Кто готов отправиться на ликвидацию?» Несмотря на то, что были предупреждены о последствиях радиации, согласились практически все 350 человек. Но отобрали лишь десятерых. Они попали в самое пекло. Помню, по возвращении им вручили награды, выдвинули в депутаты очень высокого государственного уровня, но полученная доза радиации оказалась несовместима с долгой жизнью. Вскоре они ушли один за одним…

Для ведущего специалиста-эксперта отдела оперативного планирования Главного управления МЧС России по Ростовской области Владислава Александровича Синицина его Чернобыль начался в те дни, когда служил под Калининградом замкомандира мотострелкового полка.

— Лежал дома с температурой, и вдруг сообщают, что намечается командировка на ликвидацию последствий чернобыльской аварии, — вспоминает Владислав Александрович. — Отказаться не было и мысли. Тем более что для коммуниста тогда это считалось вообще неприемлемо. Батальон формировался из мужчин 30-50 лет, имеющих двух детей. Помню, что два человека все-таки не согласились отправиться в десятикилометровую зону. Но о каких-либо репрессиях по отношению к ним никогда ничего не слышал…

В особой зоне Владислав Александрович пробыл три с половиной месяца — больше допустимого максимума. Еще через месяц, по пути на службу в Туркмению, он вновь заехал на станцию проведать товарищей.

Насколько возможно, его здоровье пытались восстановить в Институте ядерной физики. Но с тех пор каждый год все равно приходится проходить медицинское обследование.

— После Чернобыля еще пару лет, как раз в те дни, которые совпадали со временем пребывания там, преследовали сильные головные боли, — говорит Владислав Александрович. — У моих товарищей были другие неприятные симптомы, например, бросало в жар, не хватало воздуха…

Он говорит, что избежать еще более сильной радиации помогла дисциплина. Никогда не позволял себе ходить дорогами, которые не подвергались дезобработке. Некоторые поступали легкомысленно и такие вольности допускали.

В ликвидации последствий аварии принимали участие не только военные и пожарные, но и гражданское население. В ряды ликвидаторов попадали шахтеры, строители и даже колхозники. По аналогии с войной к ним прикрепилось неофициальное название «партизаны».

Поговаривают, что «чернобыльцев» как немногих, имеющих опыт ликвидации аварий на атомной станции, сейчас зазывают на Фукусиму. Обещают неплохие деньги и прочие блага. Между тем желающие еще раз повоевать с невидимым и неосязаемым врагом не спешат выстраиваться в очередь.

— Фукусима намного страшнее Чернобыля, — считает Владислав Александрович. — У нас дули ветра, а там — цунами!..