Кто «позорит» Россию

После очередной дискуссии с экспертами ЕС, которая была посвящена коррупции в России, ко мне подошла молодая журналистка из Казани и строго сказала: «Наталья, а вы не думаете, что позорите Россию…» При таком многообещающем начале у меня как-то само собой сформировалось окончание фразы: «… вступая в такие серьезные дискуссии через переводчика, не владея как следует английским языком»? Но мой университетский английский, который в беседах с экспертами я категорически не употребляла, оказался ни при чем. Просто мое участие в таких дискуссиях, упоминание, в общем-то, известных фактов, озвученных на уровне правительства и разбавленных собственным опытом, девушка посчитала позором для России. Несколько секунд длилась немая сцена, в которой участвовали все слышавшие вопрос коллеги. Что тут скажешь? Объяснять, что позорят Россию как раз коррупционеры, а не журналисты, которые ее разоблачают?

Коррупция — не мусорная свалка, отрицательное влияние которой на окружающую среду очевидно даже ребенку. И не каждому понятно, что она не просто изнутри разъедает наше государство, но и лишает его многих перспектив, возможности решить какие-то серьезные проблемы за счет иностранных инвестиций здесь и сейчас. Но тут вот какая заковыка. Нам говорят: добейтесь верховенства закона, победите коррупцию, тогда получите инвестиции. Богатые северные страны очень пекутся о верховенстве закона. Как сказали нам «наши» чиновники в ЕС — это могут себе позволить себе только действительно богатые. Типа, у богатых свои причуды. Но разве это — плохие причуды? По логике, если верховенство закона — одно из условий нашего сотрудничества с этими странами, то нам нужно было бы голосовать за это двумя руками. Ведь и выгода  двойная. И законность воцарится, и экономика разовьется. Но ведь не простым голосованием и желанием даже большинства людей все решается. Мы не можем по мановению волшебной палочки победить коррупцию. Это никому еще не удалось в одночасье. Зачем требовать от России невозможного?  И пока ЕС ставит нам  невыполнимые условия, мы проигрываем в реальном секторе экономики.

А инвестиции-то тю-тю…

У Евросоюза имеются большие ресурсы для мобилизации капитала на глобальных рынках. Финансирование может обеспечиваться через совместные предприятия, посредством введения целевых налогов, через проектные облигации, еврооблигации и разные типы систем гарантий. К примеру, в ЕС налог в два цента на литр бензина даст прибыль от 8 до 11 миллиардов евро в год.

Но самый мощный резерв Европы — частный капитал. Исторически сложилось так, что уровень семейных сбережений там очень высок. Семейные сбережения европейцев могут стать очень важным активом мирового развития. Если инвестиции и инновации будут финансироваться преимущественно частным капиталом, то сами инвестиции будут способствовать росту доходов государства от налогообложения. Что как раз и требуется нашей стране для систем социального обеспечения в условиях старения населения. Европейские инвестиции — ну, просто золотая жила.

— Готовность инвестировать может найти в России самую благоприятную почву, — уверяли экспертов ЕС на разные голоса журналисты нашей делегации. Многие коллеги даже предлагали экспертам конкретные контакты: мол, здесь европейцы не прогадают. Эксперты вежливо объясняли: они не занимаются конкретными инвестициями в конкретные проекты. Это — дело собственников. Их задача — анализ ситуации в конкретной стране. Есть ли там гарантии результативности вложения средств и усилий. Ведь политика долгосрочных инвестиций должна иметь благоприятный фон для вложений в инфраструктуру того или иного государства. участие частного капитала требует также добротной и стабильной основы регулирования. Капиталистам, оказывается, нужны эффективные гражданские службы и надежная судебная система.

Тут все коллеги и потухли 

Во многих странах (в том числе и в Италии, образ которой для большинства россиян неразрывно ассоциируется с мафией) качественное регулирование является первым требованием к привлечению частного и частно-государственного зарубежного стратегического финансирования. Мы пока ничем подобным похвастаться не можем. Навскидку приведу известный пример: Азов-сити. И всем все станет понятно, что мы можем инвесторам гарантировать. Или еще пример: эмбарго на вывоз зерна, от которого страдает весь аграрный сектор.

Когда я поинтересовалась у одного из экспертов, как на этот запрет смотрят в объединенной Европе, то получила весьма деликатный ответ. Мол, Россию постигло большое несчастье, и мы к этому относимся с пониманием. Но… и меня при  этом окинули весьма внимательным взглядом, чтобы я осознала всю глубину проблемы: «Страна должна так содержать свое сельское хозяйство, чтобы получать гарантированные урожаи. Вы же не думаете, что ваши проблемы будут восприняты всерьез, если ситуация повторится»? Так это они еще и половины проблемы не знают: к примеру, что в южных регионах зерно девать просто некуда, и цена на него упала, грубо говоря, ниже плинтуса. А кто имеет возможность его скупить и держать до поры до времени?  Все закольцовано, все просчитано, кроме одного: как выжить крестьянину — производителю зерна. О каких инвестициях в производство АПК может идти речь?

Вот потому какая бы проблема Большого Соседа ни обсуждалась в Европарламенте, она обязательно сведется к тому, что у нас коррупция, не соблюдаются права человека, существуют провалы в судебной системе. И нам говорят: давайте, ребята, шевелитесь, тогда получите больше шансов для развития. Мы шевелимся, но как-то вяло и странно.

Мы хотим перемен. Но мало слов, мало горячего желания, нужна еще реальная политическая воля и соответствующие степени опасности коррупции методы борьбы с ней. Я думаю, со временем мы к этому придем. Но мне кажется, что процесс развития экономики с помощью европейских инвестиций не стоит откладывать до «светлого будущего»: ведь выигрыш может быть обоюдным!

А судьи кто?

Но такова уж человеческая сущность, что хоть ты россиянин, хоть гражданин объединненой Европы, обвинения в твой адрес, в адрес твоей страны воспринимаются с трудом. И тем сложнее свою проблему признать, чем она больнее. Наши высокопоставленные чиновники в ЕС, к которым, слегка взведенные менторским тоном некоторых экспертов, мы обратились с простым вопросом: «Почему так высоко задрали планку для России? У нас одних что ли беззаконие и коррупция? А все вокруг такие идеальные?», ответили очень мудро.

— Лучше перемолчать. Спорить — только тратить нервы. Но от разговора и о правах человека, о верховенстве закона Россия не уходит. Мы же свои болячки знаем и над ними работаем. Конечно, можно привести в пример и некоторые скандалы, которые происходят с чиновниками ЕС. Но разговор по принципу «сам дурак» — бесперспективен.

К примеру, на заседании Европарламента мы своими ушами слышали, как говорили о необходимости введения санкций по ограничению нефтяного экспорта из Ливии. На саммите ЕС 24-25 марта было принято решение о прекращении закупок нефти и газа из Ливии для оказания давления на режим Каддафи. А уже через десять дней представитель Еврокомиссии Майкл Манн заявил, что, если «доходы от экспорта нефти и газа не поступают режиму Каддафи, то у нас нет никаких проблем с коммерческими операциями с ливийской нефтью и газом». И буквально следом за этим заявлением первый танкер вместимостью 1 миллион баррелей прибыл в находящийся под контролем повстанцев порт Тобрук на востоке страны. Что теперь, каждый российский представитель во время обсуждения в парламенте какой-то проблемы станет тыкать ЕС носом в этот танкер? Нет. Хотя нас «тыкали» и до сих пор припоминают вмешательство в военный конфликт Грузии с Северной Осетией, где мы заняли твердую позицию. И во введенное Россией ограничение на ввоз грузинского вина. И чего ЕС из-за него так всполошилось? Нигде в Брюсселе грузинских вин, из-за которых разгорелся сыр-бор, я не встречала.

…Совсем недавно — 4 мая Европейский Союз и Российская Федерация провели в Брюсселе тринадцатый раунд консультаций по правам человека. Основное внимание было уделено вопросам верховенства закона и деятельности гражданского общества, а также сотрудничеству на международной арене и борьбе против дискриминации. ЕС и Россия также обсудили ситуацию с правами ребенка.

Представители ЕС выразили обеспокоенность в связи с конкретными вопросами защиты прав человека в России, в том числе касающихся расизма и дискриминации, прав сексуальных меньшинств, лиц без гражданства, свободы объединений, выражения мнений и собраний, а также продолжающейся безнаказанности, особенно в отношении дел, связанных с правозащитниками, журналистами, и ситуации на Северном Кавказе. Состоялся обмен мнениями по развитию практического сотрудничества между ЕС и Россией в ряде областей, включая борьбу с дискриминацией, расизмом и ксенофобией, а также по защите прав ребенка.

Россия открыта для диалога, особенно когда мы видим, что он приносит реальную пользу. Но ставить какие-то условия во главу угла любого другого сотрудничества, да еще с такой степенью настойчивости, как это делает ЕС, не всегда продуктивно. Ведь зачастую это происходит потому, что руководству ЕС необходимо «хорошо выглядеть» в глазах общественного мнения. Это тоже своего рода игра. И хочется, чтобы и в Европе это поняли.