Но однажды в доме его родителей в Красном Сулине раздался телефонный звонок, который перевернул все: «Ваш сын во время урока физкультуры сорвался с турника. Его готовят к операции…»
Когда мама Андрея — Марина Викторовна — вошла в палату клиники нейрохирургии и увидела неподвижного и опутанного трубками сына, не знает, откуда взялись силы самой удержаться на ногах. Оперировавший его хирург сказал предельно кратко: «Я сделал все, что мог, и сделал хорошо, но до понедельника он не доживет».
Вскоре у Андрея отказало сердце — поставили кардиостимулятор, перестали работать легкие — присоединили искусственную подачу кислорода… Но молодой крепкий организм продолжал хвататься за жизнь и не хотел с ней расставаться в восемнадцать лет.
Так прошел не один понедельник. Марина Викторовна все это время находилась рядом с сыном — днем ухаживала за ним, ночью спала прямо в больничном коридоре, подрабатывала уборщицей. За два месяца Андрей перенес около десяти операций.
Несмотря на то, что он выжил, врачи не видели никаких особых перспектив. Ведь даже далекие от медицины люди поймут, насколько серьезен диагноз Андрея: «переломовывих четвертого шейного позвонка с повреждением заднего нижнего края тела позвонка, с подвывихом в межпозвонковом суставе справа и полным вывихом в левом межпозвонковом суставе с захождением суставных отростков, с нарушением проводимости спинного мозга; нарушение функции тазовых органов по типу задержки».
И хотя все эти страшные повреждения курсант получил на уроке физкультуры, никто из представителей академии не посчитал нужным обьясниться с Мариной Викторовной. Тогда она пошла туда сама, чтобы задать вопросы, которые продолжали оставаться без ответа: «Почему курсанты-первокурсники выполняли упражнение «склепка» (раскачивание на перекладине, а потом полный круг), рекомендованное для третьего курса?» и «Где находился в это время преподаватель, и почему не была обеспечена страховка?»
Академия как могла спасала «честь мундира», уголовное дело против физрука возбуждали-закрывали шесть раз, но после встречи Марины Викторовны с однокурсниками Андрея некоторые из них все-таки признались следователю, что преподаватель во время занятий сидел в подсобке и заполнял учебный журнал.
Ему дали два года условно с формулировкой «халатность», добиться же от академии компенсации за причиненный здоровью вред по сей день так и не удалось. Между тем Андрею требуется дорогостоящее лечение и реабилитация.
Выписывая из клиники, медики признались, что не знают, куда адресовать его дальше. Ведь в стране нет специализированных военных центров для реабилитации больных с травмой спинного мозга. Единственный, построенный в Крыму во время войны в Афганистане, теперь — заграница и принадлежит Министерству обороны Украины.
Но какая-то неведомая сила плюс поддержка окружающих, в том числе депутата ЗС Ростовской области Леонида Шафирова, сделали почти невозможное: по квоте министерства здравоохранения области Андрей все-таки попал на реабилитацию в Центральную клиническую больницу восстановительного лечения в Подмосковье и за счет пожертвований оплатил курс нахождения в Центральном военном клиническом санатории в Крыму.
— Конечно, сейчас Андрея не сравнить с тем, каким его выписали из клиники — полностью парализованным. Теперь он самостоятельно кушает, сидит, пишет, шевелит правой ногой, удерживается на четвереньках. — Марина Викторовна рассказывает о победах, достигнутых за три года неимоверными усилиями. — Чтобы поддерживать эту положительную динамику, в год требуется несколько курсов реабилитации. Но с января отменили квоты в Подмосковье. Они почему-то остались лишь для тех, у кого травма до года. Оплатить курс собственными средствами, а это порядка 500 тысяч рублей, у нас нет возможности. В Крыму тоже все платно. Ума не приложу, что делать. Сердце разрывается на части! Ведь сын получил травму в восемнадцать лет! У него впереди было столько планов! Я не хочу, чтобы он остался на всю жизнь в инвалидном кресле…
Несмотря на такие тяжелые испытания ни Андрей, ни Марина Викторовна не пали духом и не превратились в замкнувшихся в себе пессимистов. Они перезваниваются и переписываются со многими из тех, с кем познакомились в питерской клинике и в реабилитационных центрах, в их дом часто приходит молодежь. Правда, здесь практически не бывает отец Андрея. Спустя одиннадцать дней после возвращения Марины Викторовны с травмированным сыном из Питера он собрал вещи и ушел. С тех пор от него никакой поддержки и помощи.
— Свое хрупкое плечо мне тогда подставила младшая дочь. В свои пятнадцать лет она ухаживала за Андреем, пока я рвалась на части, пытаясь заработать на жизнь, на лекарства и массажи, — говорит Марина Викторовна. — Но теперь она поступила в институт и уехала из дома.
Мать и сын Черниковы по-прежнему верят в лучшее и надеются на человеческое участие, которое поддерживало их все это время.
ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПОМОЧЬ АНДРЕЮ, ЕГО БАНКОВСКИЕ РЕКВИЗИТЫ:
Юго-Западный банк СБ РФ г. Ростов-на-Дону
Родионово-Несветайское ОСБ № 5190
Дополнительный офис № 5190/043
346350, г. Красный Сулин, ул. Заводская, 1, тел. 8(86367) 532-33
ИНН/КПП 7707083893/615102001
БИК 046015602
к/с 30101810600000000602
р/с 30301810552000605241
Черникову Андрею Игоревичу
Счет № 42307810852412317806
Предыдущие комментарии