Однако взял да и обратился в министерство культуры с вопросом, нет ли у них памятников, над которыми можно было бы взять шефство.

Мир не без добрых людей

Памятник нашелся. Он не стоял нигде на учете несколько лет и потому находился в ужасном состоянии.

— Может, вы и не согласитесь за ним ухаживать, — предположили в министерстве культуры. — Посмотрите сначала.

— Да как же не возьмем? Обязательно возьмем! — даже удивился вопросу Иван. — Что же, памятью воинов перебирать будем?

Николай говорил от своего имени и имени своих сотрудников — служащих управления федеральной службы судебных приставов. Сам он возглавляет специализированный отдел по обеспечению установленного порядка деятельности арбитражного суда УФССП по области.

Когда сослуживцы приехали к памятнику и посмотрели, в каком тот состоянии, то некоторые все-таки усомнились: а сможем ли все восстановить? Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Делать пришлось много. Братская могила, над которой возвышалась плита с фамилиями погибших, находилась в Ростове в парковой зоне бывшего санатория «Ростовский» (вблизи площади Второй пятилетки). Вся территория вокруг памятника была, мягко говоря, загажена. Да и тропинка к нему оказалась столь заросшей, что пройти по ней было сложно. А сам памятник можно было только-то и определить по возвышающейся плите. Постамент занесло землей. Ни ограды, ни цветов…

— Наверное, все-таки стоит ограду поставить… — начали было рассуждать приставы.

— И не думайте, — сказали неподалеку распивавшие спиртное местные жители. — Была здесь ограда. Сняли, сдали на металлолом.

Ограду решили сделать живую, из кустарника. Его бесплатно дала Анна Понамарева, директор Азовского лесопитомника. Денег не взяла:

— У меня у самой дед где-то лежит. Может, и за его могилой кто-то ухаживает…

Нужно было выпилить деревья — бригаду выделила администрация Октябрьского района города, посадить цветы — предприниматели подарили рассаду. Возле памятника работал весь отдел Контрикова. На обустройство ушла не одна неделя. Но официальная работа приставов от этого не страдала нисколько. Работая посменно, в выходные дни выезжали на памятник поочередно. В субботу — все вместе, даже с женами и детьми. Нужно было мусор убрать, цветы, кустарники посадить. Поливать их постоянно. Глубокую траншею длиной метров 20 копали, чтобы отвести воду, которая идет после дождей через памятник. Теперь траншею постоянно чистить приходится. Так что работа была проделана огромная, и следят за памятником фактически ежедневно. Зато уже третий год подряд возле мемориала на День Победы соберутся люди.

Память и грязь

Когда я приехала посмотреть на памятник, картина передо мной предстала контрастная. С одной стороны, сам парк, великолепный зеленый островок в центре города, утопал в мусоре. С другой — еще по дороге нас встретила совершенно незнакомая ни мне, ни Контрикову бабушка, которая принялась нас целовать. По саженцам в руках поняла, что идем к могиле:

— Спасибо, милые! Спасибо, дорогие! — говорила она и обнимала. — Спасибо, что наконец кто-то порядок навел, что не бросили солдатиков. Я сама тут часто хожу, останавливаюсь возле памятника, а навести порядок сил уже не хватает…

У самого мемориала стояли женщина с внучкой-дошкольницей. Увидев нас, собрались уходить.

— Стойте — стойте, — попытался остановить ее Иван. — Вы нам не мешаете.

— Да мы уже сами собирались, — сказала женщина. — Живем просто неподалеку. Пришла показать внучке, где солдаты похоронены, спасшие нашу страну от фашизма. Молодцы, что такое дело делаете.

Возле памятника стоял стакан, наверное, с водкой, накрытый хлебом…

Если бы все были не безучастны

— Много, очень много хороших людей, — рассказывает Иван. — Это видно и по тому, как нам оказывали помощь при обустройстве памятника, и по тому, что возле него часто лежат живые цветы, стоят люди.

— А Ваши сотрудники, может быть, здесь порядок навели только потому, что Вы — их начальник? — задаю логичный вопрос Ивану.

— Никто никого не заставлял. Все по собственной инициативе сюда приехали. Сказали, дело это правильное и нужное. А вообще по людям-то видно, как они относятся к делу. У меня в коллективе подобрались хорошие ребята.

— А как-то решить вопрос с уборкой парка не пытались?

— Слышал, что эта территория принадлежит человеку, который находится в розыске. Мы в первый год навели порядок и возле памятника, и чуть подальше. Увы, живущие неподалеку местные жители вернули все в прежнее состояние. Больше мы, кроме как непосредственно перед памятником, не убирали. А просить кого-то обратить внимание на безобразие мне не по душе. Кто хочет — тот видит.

В этом году возле памятника соберутся 5 мая в 12 часов. Придут ветераны, дети из детского дома №7, над которым приставы взяли шефство, студенты из техникума связи, приставы с семьями, люди, что живут неподалеку, потомки тех, кто покоится в братской могиле (Иван разыскал их). Будет салют, пригласят священника, оркестр. Иван Контриков, стоя у мемориала, обязательно вспомнит своего деда:

— Я сам из Белоруссии. Дед ушел на войну и пропал без вести. Отец видел его последний раз в 11 лет. Дай бог, и за его могилой кто-нибудь ухаживает…