Прыгала, бегала, падала…

Юле Моисеенковой двадцать четыре года. Инвалид второй группы. Позади семь сложных ортопедических операций.

Началось все с обычных падений на тренировках по легкой атлетике. Ушибла колено раз, другой, боль не проходила. Мать отвела в поликлинику, но там сказали: ничего страшного — и назначили электрофорез. Прогревали, пока девочка не стала хромать. Отправили на консультацию в детскую травматологию 20-й больницы. А здесь — как снег на голову: срочно надо делать операцию. Диагноз серьезный — болезнь Пертеса, диспластический коксартроз.  

После хирургических вмешательств одна нога оказалась длиннее другой, а колени — на разном уровне. Ходить невозможно, боль, костыли, угроза переместиться в инвалидную коляску. Один врач вообще предложил ампутацию. Так, мол, будет проще.

Параллельно с проблемами Юлиного здоровья семье приходилось решать и другие. У Ольги Николаевны, Юлиной мамы, еще две дочери. В страшные 90-е, когда все выживали, как могли, она пыталась заниматься торговлей. Случились неприятности — пришлось продать жилье. С тех пор семья скитается по съемным квартирам.

Об этом, кстати, уже писалось в «НВ» в корреспонденции «Девушка без адреса» (в номере за 14 мая 2010 года). Тогда проблема была в том, чтобы Юлю поставили на квартирную очередь в Ворошиловском районе — как инвалида. Удалось-таки, стоит она теперь в очереди.

И продолжает жить вместе с мамой, сестрой и маленьким племянником в съемной общежитской комнате. Прописка у всех временная. Юлю, например, прописал к себе социальный работник подворья Святоалександринского храма, очень ей сочувствующий.

Последний раз Юля была прооперирована в 2011 году — ей поставили эндопротез тазобедренного сустава. Оперировал профессор Г. Голубев, заведующий ортопедическим отделением ЦГБ, известный в Ростове хирург-ортопед. А оплатил протез и операцию ростовский бизнесмен, узнавший про Юлю из газет. Он сам инвалид без ног, вот и решил помочь. Поставил условие — не упоминать его фамилию, не устраивать пиара. Вот — поступок так поступок. 

Операция была невероятно трудной. Но оказалось, что это не конец. Дальше нужны еще операции. На берцовой кости, бедре, коленном суставе…

— Я со слезами упрашивала Голубева, чтобы он и дальше нас вел, продолжал оперировать, — Ольга Николаевна сейчас тоже не может сдержать слез. — Однако Георгий Шотавич отказался. Объяснил, что у него нет того оборудования, какое нужно для таких операций. Порекомендовал обратиться в ЦИТО им. Приорова, НИИТО им. Вредена…

Значит, Моисеенковым опять надо искать возможности попасть в «продвинутые» медицинские центры?

С больной головы на здоровую

Для Юли, фактически запертой в четырех стенах, окном в мир является Интернет. Здесь она находит друзей, общается с медиками, посылает им свои выписки. Из Германии, например, ей пришел отказ. Контактировала с израильской клиникой Элиша, но до окончательного решения дело не дошло. Наконец связалась с Европейской клиникой спортивной травмы и ортопедии (она находится в Москве). И хотя замглавврача Андрей Карданов откровенно написал Юле, что она «не потянет финансово» здешние операции, девушка почему-то ухватилась за идею лечиться именно у него.

Обратилась за помощью, как и раньше это делала, к интернет-сообществу. И тут…

Откликнулась москвичка Анна Левченко, представившаяся помощницей омбудсмена по правам ребенка Павла Астахова на общественных началах. Пообещала Юле организовать операцию в Израиле. Та послала ей свои меддокументы, а уже на следующий день пришел ответ: мол, состоялся консилиум, клиника вас примет и т.д.

— Какая клиника, где она находится, как называется? — заволновалась Юля, поскольку ничего этого сообщено не было. — Когда консилиум состоялся — ночью, что ли? Обычно на такие вопросы до трех недель уходит.

Но локомотив уже набрал скорость: Анна, как оказалось, выставила в Твиттере свой яндекс-кошелек для сбора средств в помощь Юле, и туда стали поступать деньги.

— Зачем, если у меня есть свой счет в Сбербанке? — еще больше перепугалась девушка-инвалид.

Окончательно ее добило то, что Анна попросила выслать отсканированную копию паспорта, причем обязательно с пропиской. Для чего? На фоне историй про махинации с кредитами по чужим документам… Опасно.

— Я боюсь! — решительно заявила Юля новой интернет-знакомой. И дала отбой, запретив действовать от ее имени. Да еще связалась с пославшими деньги людьми, порекомендовав потребовать их обратно.

Реакция со стороны Анны последовала незамедлительно.

— В своих постах в социальных сетях она объявила меня аферисткой, использующей статус инвалида для сбора денег, — рассказывает Юля. — Опубликовала в Интернете статью «Подводные камни благотворительности», где мне тоже досталось. Дескать, у меня был реальный шанс вот прямо сразу же вылететь в Израиль на лечение, а я им не воспользовалась. Интересно, как бы я вылетела, не имея загранпаспорта? Ну и наконец Анна сообщила всем, что в Ростове проводится расследование с целью разоблачить меня как мошенницу.

На Юлю в интернет-пространстве тут же обрушился град издевок, ерничанья. Читаешь — и тошно становится. Как легко порой люди позволяют себе шельмовать ближнего, ни во что не вникнув и сразу становясь на сторону того, кто сильнее. Господа пользователи как с цепи сорвались. А Юля попала в больницу — в кардиологию.

Нашли, с кем «бодаться»…

Но и это еще не конец истории, расследование, действительно, было инициировано. Анна связалась по Интернету с ростовским активистом «Молодой гвардии» Константином Васильцовым. Тот обратился в отдел полиции №1 Ворошиловского района. Домой к Юле явился участковый, потом — сотрудники отдела полиции. Смотрели документы, снимки, выписки: проверяли, действительно ли она инвалид.

— В конце концов я велела Юле снять брюки и показать послеоперационные шрамы, которые у нее от бедра до пяток, — рассказывает Ольга Николаевна. — Это их убедило. Один из полицейских даже обронил фразу: «Инвалида поставили на колени»…

Молодогвардейцу К. Васильцову правоохранители сообщили об отказе в возбуждении уголовного дела (!) против Юли.

Вместе с Анной Левченко он участвовал в ток-шоу на НТВ, где в основном молчал. В отличие от Левченко, которая пыталась приводить свои аргументы. А когда депутат Госдумы Борис Резник спросил, не приходила ли к ней простая мысль, что своими действиями она добавила еще больше страданий инвалиду, Анна невозмутимо ответила: «Нет».

Корреспондент «НВ» поинтересовалась у К. Васильцова, почему не встретился с девушкой-инвалидом, не побывал у нее дома, а сразу обратился в полицию?

— Да у меня об этом уже спрашивали, — разговор Константину явно неприятен. — Просто это нужно было срочно выяснить, я позвонил в администрацию, сведения о регистрации оказались устаревшими, и я передал запрос в МВД…

Вот так: легче пойти по бюрократическому пути, чем сделать чисто человеческое движение…

Я спросила также Константина: «Вы ни о чем не жалеете?». Жалею, ответил, что послал запросы: замучился от обращений с просьбой прокомментировать. «А о том, что нанесли душевную травму человеку, которому и без того плохо?» — повторила я вопрос депутата Резника. «А если бы оказалось, что эта девушка — мошенник?!» — неожиданно вспыхнул он. Но ведь не оказалось же. А грязью человека измазали.

Квоты — квотами

Что же остается в сухом остатке? Надежда на операцию в клинике у А. Карданова зависла. Тогда — где?

Корреспондент «НВ» обратилась к главному травматологу области, заведующему травматологическим отделением областной клинической больницы Алексею Вячеславовичу Глухову.

— Это вполне решаемый вопрос, — сказал он. — Необходимые девушке операции вполне можно сделать бесплатно по федеральным квотам на высокотехнологичную помощь: и в ЦИТО им. Приорова, и в НИИТО им. Вредена, и даже у нас в областной клинической больнице. Надо посмотреть на нее, на снимки. Пусть берет направление на консультацию в травмотделение нашей больницы и приезжает сюда, а дальше уже будет ясно, как быть, понадобится — обратимся в минздрав и т.д.

Юля с мамой приняли эту информацию к сведению. Их координаты и телефон есть в редакции. Если кто-то хочет помочь (им это всегда нужно), не откладывайте.