— Мне самой до сих пор не верится, что все так счастливо закончилось, и мы с сыном получили жилье, — призналась ростовчанка Татьяна Геращенко, когда я позвонила ей, узнав про хорошие новости и торопясь поздравить.
Фото/Видео: Людмила Кравченко
Два года назад, когда писала о произошедшем с ней и ее сыном Димой, тоже, если честно, мало на что надеялась. Хотя ситуация, о которой рассказывалось в корреспонденции «Как квартира стала «призраком» », была из ряда вон выходящей.
У пришедшей тогда в редакцию Татьяны в паспорте оставался штамп прописки по тому адресу, где до последнего проживали они с сыном: пр. Буденновский, 75. Хотя самого дома под номером «75» в тот момент уже не было. Его снесли. Несмотря на отчаянное сопротивление последних остававшихся там жильцов Татьяны с сыномшкольником.
Мы с подругой, когда приезжал экскаватор, просто становились перед ним, закрывая собой стену и не давая разрушать нашу с Димой квартиру вспоминает она.
Дело в том, что земельный участок, на котором находился этот небольшой дом прошловековской постройки, постановлением мэра был передан выкупившей его строительной фирме, чтобы снести имевшиеся здания и начать тут новую застройку.
В Татьянином доме числились всего три приватизированные квартиры, поэтому их владельцы сразу получили новое жилье взамен утраченного.
А Татьянина квартира почемуто нигде не значилась. И не была поэтому приватизирована. Так сложилось: поначалу она относилась к ведомственному жилью, потом, по идее, ее должны были передать муниципалитету. Однако, как это часто случается, гдето чтото притормозилось, было утрачено, какието правоустанавливающие документы оказались недооформлены. И в итоге квартира, что называется, повисла в воздухе, выпала из всех списков, формально как бы перестала существовать. Несмотря на реальное в ней проживание матери с сыном, исправно вносимые платежи и прописку в паспорте.
А фирмой тем временем в горадминистрацию были поданы документы, что все жильцы уже отселены. Мать с сыном новые хозяева как бы не замечали и изо всех сил старались «выкурить». Им обрезали антенну, воду, свет. Две недели приходилось на костре варить картошку, потому что больше приготовить было нечего и негде. На работу женщина не ходила, сторожила квартиру: ведь если в ее отсутствие произведут снос, им невозможно будет доказать, что они жили здесь.
И всетаки дом был снесен. Это произошло как раз под Новый год. Никого не смутило, что тут еще находились живые люди, которым некуда идти. Мать с сыномшкольником посреди зимы в прямом смысле слова оказались под открытым небом.
Корреспонденция «Как квартира стала «призраком» » примерно тогда и появилась в «НВ». Как позднее рассказал мне Татьянин адвокат В.Манацков, он приобщал эту публикацию ко всем обращениям в суд.
Разбирательства шли долго и сложно. Попытки обязать фирмузастройщика возместить утраченное жилье ни к чему не привели. Но время от времени какието сдвиги все же появлялись. Заявления, жалобы, обращения направлялись чуть ли не во все общественные организации и даже в местные отделения политических партий и некоторые подключались. Прокуратура Октябрьского района тоже подала в суд иск в интересах Татьяны Геращенко и ее несовершеннолетнего сына
В конце концов ситуация разрешилась. Апелляционная инстанция областного суда вынесла собственное решение, по которому Татьяне и Дмитрию должно быть предоставлено муниципальное жилье на условиях социального найма. Для семьи Татьяны это было как свет в конце тоннеля.
А дальше процедура исполнения судебного решения. Вначале райадминистрация предложила матери с сыном «однушку», но Татьяна твердо стояла на своем: ведь в доме на Буденновском у них были две комнаты. И вскоре у администрации появилась возможность предоставить семье Т.Геращенко двухкомнатную квартиру. В центре Октябрьского района. В довольнотаки «молодом» девятиэтажном кирпичном доме
О таком завершении квартирной драмы, да еще после скитаний, бездомности, длительных судебных баталий можно было только мечтать. Что ни говори победа!
Как пояснил В.Манацков, полученное Т.Геращенко жилье является «вымороченным имуществом» (есть такой юридический термин). У муниципалитета ведь практически не бывает собственного фонда, но иногда чтото появляется ктото из жителей умирает, не имея наследников: тогда оставшейся собственностью распоряжается государственный орган. В дальнейшем Татьяне с сыном можно будет и приватизировать полученное жилье.
По словам адвоката В.Манацкова (он тоже откровенно рад такому финалу), хоть и непросто все решалось, но в целом все закономерно.
Надо всегда бороться до последнего, никогда нельзя сдаваться, опускать руки: я всем это говорю, подводит он черту.
Я до сих пор храню тот газетный номер, говорит Татьяна и тут же достает лежащий сверху на холодильнике пожелтевший двухлетней давности пятничный выпуск «НВ» с публикацией «Как квартира стала «призраком» Огромное спасибо газете, что так помогла нам с сыном