С «подачи» специалиста по охране труда из Таганрога Ирины Таранушиной в России может появиться новый документ, который наравне с трудовой книжкой будет сопровождать работающего человека всю жизнь. Называться он будет единой карточкой по охране труда работника.
Как скоро это случится, пока сказать трудно. Но первый заместитель министра труда и социальной защиты России Сергей Вельмяйкин и директор департамента условий и охраны труда этого министерства Валерий Корж идею поддержали. В Ростовской области вообще много интересных наработок в этой сфере — именно поэтому здесь собирали специалистов по охране труда из двух федеральных округов — Южного и Северо–Кавказского — на семинар. Область занимает одну из лидирующих позиций в ЮФО по количеству аттестованных рабочих мест. Обучение и проверку знаний по охране труда прошли в специализированных центрах более 15 тысяч руководителей и специалистов предприятий и организаций области. За последние пять лет количество несчастных случаев на производстве уменьшилось на 32 процента…
— У нас действительно за последнее время есть серьезные изменения в сфере социально–трудовых отношений, — говорит министр труда и социального развития Ростовской области Елена Елисеева. — Трехстороннее соглашение, подписанное правительством, профсоюзами и работодателями, — рабочий документ, к нему присоединяются все новые предприятия и организации…
– Извините, Елена Владимировна, но трехстороннее соглашение – не закон, не постановление, не указ. В общем, документ «рекомендательного характера»…
— Да как сказать… Если в первом квартале по этому документу согласились работать 9,7 тысячи организаций области, и число готовых присоединиться к соглашению растет — значит, документ получился работающий. А он подразумевает, что зарплата у людей будет расти, причем четко оговоренными темпами. Максимально прозрачные трудовые отношения – разве кто–то будет выступать против этого? Каждая из сторон добровольно выполняет взятые на себя обязательства, и администрации в том числе. Это выгодно и предприятиям, и работникам, и экономике в целом. Растет зарплата – растут налоги, покупательская способность населения, начинает увеличиваться оборот в торговле… И потом, каждый человек имеет право работать в нормальных условиях, не рискуя своим здоровьем, получать адекватную зарплату за свой труд, копить на пенсию. Пока не везде и не у всех это получается. Сами знаете — и без оформления бывает, принимают на работу и платят «по–серому», и безопасность не везде обеспечена… Надеюсь, что теперь, когда начал действовать федеральный закон о специальной оценке условий труда, нам быстрее удастся перевести недобросовестных работодателей в цивилизованное русло.
— Уговоры тут помогают мало – пока хозяину выгодно мало платить работнику и не заботиться об условиях его труда, все так и будет…
— А мы никого уговаривать и не будем. Теперь вместо аттестации рабочих мест по условиям труда используется другое понятие — «специальная оценка». Спецоценка — это четкая характеристика рабочего места, насколько оно безопасно и комфортно. Ее проведение дает работнику объективную информацию о том, как и где он будет работать, дает право на гарантии и компенсации. Работодатель, который у себя внедряет проведение специальной оценки условий труда, будет меньше платить в Пенсионный фонд. Чем безопаснее условия труда, тем ниже страховые взносы. Также снижаются затраты на компенсационные выплаты работникам за вредные условия. И наоборот: нет вклада в безопасность труда — платите повышенные ставки. Так что выгода есть, и предприниматели это чувствуют.
— Кто определяет: это рабочее место соответствует всем требованиям, а это — нет? От кого это зависит?
— Полномочия по государственной экспертизе условий труда возложены на наше министерство. А оценку состоянию рабочего места делают специализированные организации. Причем новый закон серьезно ужесточил их ответственность за это. Если они закроют на что–то глаза, выдадут заключение, не соответствующее действительности, организацию ожидают очень крупные штрафы. Желающих рисковать деньгами и добрым именем, думаю, не будет. А окончательные выводы будут делать специалисты министерства.
— Елена Владимировна, все–таки более привычна другая ипостась социального министерства — помощь и поддержка нуждающихся, попавших в трудную ситуацию, живущих на пособия…
— Эту нашу функцию никто и не отменял. Социально незащищенные категории по–прежнему «наши люди». И все формы социальной защиты продолжают действовать. Появляются новые, видоизменяются старые… Тут один принцип: любые изменения не должны ущемлять человека, которому наша поддержка предназначена. Поэтому так важно выяснить мнения людей. Вот тут очень помогает общественность: представители благотворительных фондов, обществ инвалидов, бизнеса… Экспертиза законопроектов, их предварительное обсуждение, «обкатка». Например, когда обсуждались изменения в законодательство по социальному обслуживанию, члены общественного совета внесли ряд очень ценных предложений по формированию перечня социальных услуг — ведь в каждой территории есть своя специфика, разные условия жизни. Наши услуги вообще нельзя ставить на поток: все очень индивидуально, адресно. Вот и проводится анализ того, какие нагрузки ложатся на соцработника, что можно исключать, а чем, наоборот, дополнить перечень услуг…
— Нагрузки растут, а зарплата?
— Вы знаете, зарплата соцработника перестала быть нашим «слабым местом». И у нас сейчас нет недостатка желающих работать в социальной сфере. А оценку нашей работе, опять же с помощью общественных советов, дают те, кто социальными услугами пользуется. Две тысячи человек из разных территорий и соцучреждений отвечали на вопросы интерактивной анкеты, которую разработали специалисты минтруда. Только один процент недовольных условиями проживания, качеством питания, благоустройством. И мы эти мнения обязательно учтем — недостатки надо устранять. Люди предложили лучше оснастить наши учреждения спортивным инвентарем. И, конечно, всех волнует доступность услуг для людей с ограничениями по здоровью. Это — первоочередные задачи, которые нам предстоит решать.
Меня, знаете, что порадовало? Практически нет жалоб на сотрудников, на невнимательность, черствость… Приезжаешь в район, встречаешься с людьми, и так тепло они отзываются о наших соцработницах! «Наша Танечка», «моя Наташенька» — просто родные! По сути, они и становятся родными — всю душу своим подопечным отдают. На нашей работе ведь равнодушный не задержится… И злой не сможет в нашей сфере работать. Профессия у нас такая — для активно добрых людей…
Вера ЮЖАНСКАЯ