У нее открытый взгляд, приветливая улыбка. А в момент поступления сюда она выглядела по-другому.

Девушка была в состоянии тяжелого психологического шока после случившегося с ней полтора месяца назад. Она попала под минометный обстрел в своей родной деревне Самсоновке Краснодонского района. Разрывом снаряда у нее разворотило ноги.

…—  Эта девушка — такой боец! — с уважением говорит о Любе заведующий травм­отделением заслуженный врач РФ Владимир Алексеевич Ковалев. — И сама уже пошла на улучшение, даже разок в коляске на свежий воздух выезжала, и других лежащих у нас украинских раненых подбадривает, поддерживает. Так хочется ей помочь!

— Любу можно в пример ставить, — вторит лечащий врач Владимир Леонидович Егоров. — Они со Светой (женой Любиного брата Дениса, ухаживающей за ней в больнице и постоянно находящейся рядом. — Л.К.) — как солнышки!

Всего один обстрел

…Люба с родителями и ее брат Денис со Светой жили на соседних улицах. Их деревню война долго обходила стороной, хотя грохот обстрелов и бомбежек до них доносился, зарево вдалеке видели, самолеты над домами пролетали, выпуская защитные тепловые ловушки и пугая жителей. Было страшно, но люди все-таки продолжали на что-то надеяться и не спешили покидать дома.

А потом случился тот обстрел. Люба с мамой и отцом работали в огороде.

— Раздался свист летящего снаряда (до сих пор этот противный звук стоит в ушах!), и мы бросились прятаться в подвал, — вспоминает Люба. — Только успела вбежать на первую ступеньку, как меня подбросило вверх, все почернело, и я оказалась внизу, а на меня скатилась мама — уже мертвая. Закрыла, получается, собой. А папу отбросило далеко, он тоже сразу погиб.

Любу вытащили из подвала соседи. Связались с ополченцами. Они и отвезли израненную девушку в Краснодонскую больницу, где на пороге ее уже встречал врач.

Реанимация, операционная… Любе пришлось ампутировать обе ноги. Одну — выше колена, другую — ниже. Аппарат Илизарова на сломанное бедро наложил уже Виктор Юрьевич Потехин, заведующий травмотделением горбольницы Донецка Ростовской области, куда Любу переправили из Краснодона ополченцы. Денис со Светой уехали вместе с ней. Оставаться там, где погибли родители и случилось такое страшное несчастье с Любой, они просто не могли.

…— Мы хорошо жили в своей деревне, — рассказывают Люба и Света. — Не шиковали, но имели хозяйство, много трудились и в общем-то на жизнь не жаловались, все у нас было хорошо. Пока не подступила война…

В их местах тоже стал проявляться раскол. В соседнем маленьком городке, например, сторонники западенцев разрисовали памятник Ленину. «От нас требовали, чтобы пели гимн Украины, попрекали тем, что на майдан не выходили, – говорят девушки. – А с какой стати нам на него выходить, если мы этого не хотели?!»

Уже после всего случившегося ополченцы смогли задержать диверсионную группу, обстрелявшую Самсоновку. В обычной с виду «Газели» находилась минометная установка. Из нее диверсанты наугад выстрелили в сторону жилых домов. Ради запугивания. Выпустили один-единственный снаряд. Тот самый, который и покалечил Любу, а ее родителей убил. Сутки спустя их тела с трудом нашли среди развалин. За день до отъезда в Россию Денис со Светой похоронили родителей. После случившегося с их семьей многие жители тоже сразу же уехали из деревни.

На вопрос, собирается ли когда-нибудь возвращаться в оставленный дом, Люба отвечает отрицательно. «Не смогу, это было бы тяжело в моральном плане — снова все видеть, вспоминать… Нет!»

«Столько хороших людей…»

После нескольких проведенных в Донецкой ЦГБ дней было принято решение о переводе Любови Крестьянниковой в Белокалитвинскую ЦРБ, где есть мощное травматологическое отделение.

Когда все трое Крестьянниковых уже ехали в присланной из Белой Калитвы машине «скорой помощи», то услышали, как прибывшая за ними медсестра звонила кому-то и говорила: везу такую-то больную, с ней двое сопровождающих, жить негде — решайте!

— Как только прибыли в ЦРБ, Любу сразу же поместили в отделение реанимации, — вспоминает Света. — А мы с Денисом вышли из приемного отделения, сели на лавочку, совершенно потерянные, не знающие, что делать, куда обращаться: чужая страна, чужой город…

— Как вдруг Дениса позвали на пост к телефону и продиктовали адрес социального центра в поселке Коксовом, куда нас, оказывается, уже определили жить. Девочки-медсестры довели до маршрутки, предупредили водителя, а в Коксовом нас уже ждала директор центра Ольга Николаевна Пивоварова и поселила в комнату.

Вскоре общими усилиями («…мы здесь столько хороших, добрых людей встретили!») удалось устроить Дениса на работу. Оформлять документы (пока что — на предоставление временного убежища) взялась Ирина Анатольевна Дрожжина, руководитель местной налоговой службы. Она познакомилась с Любой, когда и сама лежала в больнице. Заглянула к ней в палату как раз в Любин день рождения — с тех пор они и стали по-настоящему близкими людьми.

Рассказывая об этом, Люба заплакала — единственный раз за время нашего разговора. А Ирина Анатольевна говорит о Любе, Свете и Денисе: «Они теперь мои дети».

…Владимир Алексеевич Ковалев вынашивает мысль о хорошем протезировании для Любы.

Но вначале надо, чтобы окончательно зажили послеампутационные раны и сросся перелом бедра. Процесс этот небыстрый — организм все-таки перенес сильный стресс, иммунитет ослаблен. Однако доктора уверены: в конечном счете все будет хорошо, все образуется.

У Любы сильный характер, и она настроена на выздоровление. Не всякий мужчина выдержит то, что выпало на ее долю. А она смогла. Не зациклилась, не пала духом. И сейчас изо всех сил старается выкарабкаться. Надо ей помогать.

А редакция будет следить за ее судьбой.