Пора поднять «занавес»

А гром так и не грянул…

Некоторые чиновники начинают активно действовать, когда грянет гром. Что может стать громом для главы Ленинского сельского поселения Людмилы Флюты, нам сказать сложно. В материале «Твердая валюта по сходной цене» (17 июня 2013 года, №164) мы описали все проблемы собственников земельных долей, чьи участки расположены на полях, находящихся рядом с хутором Ленина и трассой М-4Дон, все их «хождения по мукам» — чиновничьим кабинетам — в попытках добиться реальной возможности пользоваться собственностью. А таких вариантов у цивилизованного собственника три: либо работать на своей земле, либо сдавать ее в аренду, либо продать. Но землеустроители и местная власть, готовившие новый генеральный план сельского поселения, так все запутали и усложнили, что ни один вариант не проходит. И остается — варварский: бросить землю. Что мы и наблюдаем. Сегодня поле № 27 выглядит давно заброшенной пустошью. Такое в окрестностях Ростова и на территории одного из самых динамично развивающихся районов встретить сложно. Почему это возможно здесь? Внятного ответа на свою публикацию мы так и не получили.

Если в одном месте убудет…

«Как убывали» возможности использования весьма перспективных земель жителей хутора Ленина — бывших работников ОАЗТ «Родина»? Получив в собственность поливные земли, они создали бригаду и выращивали на своем поле картофель и овощи. Урожаи были неплохие. Вода подавалась через соседний участок муниципальной земли, который собственники арендовали. В одночасье налаженный цикл рухнул: муниципальная земля, через которую подавалась вода, неожиданно оказалась принадлежащей одному человеку — тому, кто исполнял обязанности бригадира овощеводов. Он ее тут же продал. И этот земельный участок вошел в зону индивидуальной усадебной застройки. Бригадир не прогадал, так же как его покупатели. Участки эти — в цене. А вот на поле № 27, где располагались орошаемые наделы жителей хутора Ленина, начали происходить странные вещи.

— Когда мы в 2000 году выделяли земельные паи, у нас — 29 дольщиков — были и полив, и дорога, — рассказывает Мария Юрьевна Пальок, владелец одного из участков на поле № 27. — Теперь поливная система разрушена, дороги нет, зато появились новые соседи, которых мы в глаза не видели. Участки «новичков», расположенные со стороны трассы, прямо у лесополосы, перекрыли доступ к нашим участкам.

Дорога из документов исчезла во время разработки нового генерального плана хутора Ленина. А потом исчезла и в реальности — на поле. По самому краю поля № 27 — с той стороны, что прилегает к трассе М–4 «Дон», образовались новые земельные участки по 6–8 соток. И как же новоиспеченным хозяевам удалось приватизировать дренажную систему и дорогу, примыкающую прямо к лесополосе? Куда землеустроители смотрели? Специалисты сельского поселения?

Несколько лет люди ведут переписку с администрацией поселения и до сих пор не получили конкретного ответа: на основании каких документов и куда исчезла дорога, и как им теперь добираться до своих участков? На вертолете, что ли?

— Но что самое интересное: по новому генеральному плану единое поле разбили на несколько совершенно разных зон, — говорит собственник земельного участка Светлана Анатольевна Задиракина. — С одной стороны, что ближе к хутору, земля получила статус ИЖС (для индивидуального жилищного строительства). Та, что рядом с дорогой, – зона деловой активности. В центре — мы со своими землями сельхозназначения, но без подъездов, как на необитаемом острове, и все это — на едином поле № 27.

Головоломка усложнена еще и тем, что новые собственники, страшно даже сказать, кем-то засекречены! Пришла, к примеру, Мария Пальок в сельскую администрацию спросить, кто ее соседи, а главный архитектор администрации Н.Н.Калачева отвечает, что она и другие работники администрации... подписывали бумагу о неразглашении!

Законспирированные «новички» приватизировали часть сбросного канала и дорогу, а «старички» остались с носом. И никто не может разрубить этот гордиев узел.

Надо сказать, что схожая ситуация и на поле №1 в том же Ленинском сельском поселении, которое по новому генплану получило статус ИЖС. Как говорится, стройтесь, господа крестьяне! Но почему-то никто не спешит этого делать. В обращении в редакцию еще 2 года назад собственники участков на поле № 1 написали, что построить что-то на этой земле вряд ли удастся: нет дороги, по–над участками проходит газопровод высокого давления. Получается, и здесь у народа убыло.

Есть еще в сельском поселении и поле № 5 — по соседству с хутором Маяковский. С того поля бывшие работники ОАЗТ «Родина» также извлекали доход за счет выращивания овощей. В 2009 году главный архитектор сельской администрации предложила им выделить из земель сельхозназначения по 12 соток под земли населенных пунктов. Выгода для собственников намечалась реальная: грунтовую дорогу, по которой собственники подъезжали к своим земельным участкам, обещали отсыпать щебнем, а выделенные земли в перспективе должны были стать продолжением хутора Маяковский. Вроде — перспективно. Только ситуация и здесь повторяется: въезд на грунтовую дорогу к участкам от трассы М-4 «Дон» перекрыл новый собственник, затеявший стройку коммерческого объекта. С восточной стороны вдоль реки Мокрый Батай также появились новые собственники и тоже перекрыли «старым» собственникам въезд на участки. Осталось отмежевать земли с северной стороны поля, и круг замкнется.

Копать или не копать?

Мы стоим на краю поля №27 и любуемся «лунным пейзажем». За спиной гудит трасса, где жизнь бьет ключом. Буквально в ста метрах от дороги — запустение: заросли бурьяна и камыша. Собственники земельных участков полей № 1, № 27, № 5 в своих обращениях в редакцию «Нашего времени», к главе сельского поселения Людмиле Флюта задают вопрос: «Может, все намеренно делается для того, чтобы мы не смогли пользоваться землей? Ведь ни обрабатывать ее, ни продать, ни сдать в аренду при таких условиях просто невозможно. Земельный участок без подъезда ничего не стоит. Путь один: продать по бросовой цене. Кому–то это будет на руку».

Вот Светлана Задиракина продать свой участок никак не может. Найдутся покупатели и деньги хорошие предлагают. Но как выяснят, что дороги к участку нет, — сразу на попятный.

Не дождавшись ответа от главы, Мария Пальок начала «копать» — добиваться ответа на вопрос: кто у нее соседи? С кем–то ведь надо о дороге договариваться! Опять же интересовалась, когда межевались участки? Кто межевал? Почему людей не пригласили? Докопалась она до того, что собственники на поле — неизвестные никому люди. Как они попали туда, где земельные участки давали работникам ОАЗТ «Родина»? Женщина начала писать запросы во все инстанции. В газету «Наше время» обратилась, журналист в хутор приехал, начал в проблеме разбираться. В общем, шум пошел. И тут случилось непредвиденное... У участка лидера народного возмущения Марии Пальок нашлись покупатели! Причем за один ее участок сельхозназначения дали сумму баснословную — 2 миллиона 400 тысяч! И она продала свою землю. Правда, треть суммы пошла посредникам за их услуги. Но все равно, видно, до чего-то тайного женщина докопалась или могла докопаться при ее настойчивости и методичности. Дальше еще интересней: Мария Юрьевна продала земли сельхозназначения — (в договоре купли-продажи от 1 апреля 2013 года это записано, согласно свидетельству на право собственности от 08.01.2007 года), которые облагаются налогом буквально в пару сотен рублей. А налог за три месяца 2013 года ей пришел на… 44 тысячи 715 рублей. То есть ее земля была оценена как зона деловой активности. А это — совсем другие деньги! Но она-то свой участок из категории сельхозземель в другую не переводила…

Так и тянет назвать поле № 27 Полем чудес. На популярных сайтах по продаже земельных участков постоянно висят объявления о продаже земель сельскохозяйственного назначения вокруг хутора Ленина и хутора Маяковский. И продают их отнюдь не те люди, что получали свои наделы, проработав на земле много лет, а совершенно неизвестные. Вот бы еще узнать имена кудесников, которые всем этим заправляют!

Кстати, позвонив по телефону, что значится в объявлении на рекламном щите, мы узнали, что участок в полтора гектара сразу за лесополосой продается за… 25 миллионов рублей.

Вот сразу все и стало на свои места, стало понятно, где и почему убывает, а где — прибывает.