Была семья — и нет семьи?

Кажется, еще совсем недавно Эрик Владимирович и Варсеник Семаевна даже в страшном сне не могли представить, что от их нормальной многодетной семьи ничего не останется. Если учесть, что они — выходцы из Азербайджана и Армении, где тема родственных уз особо почитаема, получается и вовсе какой-то сплошной несчастный случай.

В своей маленькой квартирке с частичными удобствами они много лет вели обычный неприметный образ жизни. Эрик Владимирович работал в коммунальной сфере, Варсеник Семаевна занималась детьми. И, кажется, никому особо не было дела ни до их материального положения, ни до того, что на 24 квадратных метрах — яблоку негде упасть, не то что развернуться двум взрослым и четырем ребятишкам.

Но четыре года назад соседи стали замечать, что Варсеник Семаевна ведет себя странно — то прямо на улице воткнет елку в канализационный люк и водит вокруг хоровод с детьми, которые больше не выглядели ухоженными, то рассказывает о каких-то «философских» письмах мэру и губернатору. Однажды одну из маленьких дочерей заметили гуляющей по улице в пять утра.

Примерно с этого момента семья и попала в поле зрения инспекции по делам несовершеннолетних и органа опеки. Тем временем в семье произошел несчастный случай — годовалая дочь получила ожоги и вместе с матерью была отправлена в больницу. Там Варсеник Семаевна сразу обратила на себя внимание неадекватными реакциями и попыткой вырвать у ребенка катетер. Узнав о случившемся, Эрик Владимирович после работы примчался в больницу, отправил жену домой, а сам остался там на месяц.

— Я уже понимал, что с ней происходит что-то неладное, — вспоминает Эрик Владимирович. — Это очень страшно: видеть и не узнавать человека, с которым прожил шестнадцать лет!.. В душе еще надеялся, что это какое-то временное отклонение, связанное с родами. Но в конце концов осознал, что ей требуется лечение, и поместил в психиатрическую больницу.

Оставшись с четырьмя детьми, младшему из которых всего год, Эрик Владимирович какое-то время пытался сопротивляться обстоятельствам. Но потом понял, что одному не справиться. Пришел в орган опеки и попросил в связи с тяжелой жизненной ситуацией временно забрать детей в приют.

«Временно» растянулось на целых четыре года. Детей отправляли то в одно соцучреждение, то в другое. В конце концов они оказались в детдоме № 1 и в Доме ребенка. При этом, согласно Семейному кодексу, супругов ограничили в родительских правах.

Позже Эрик Владимирович пытался для начала вернуть домой хотя бы младшего сына, но не смог получить разрешение ни от инспекции по делам несовершеннолетних, ни от органа опеки.

Сотрудницы этих служб, в общем-то обычные женщины, так и не осмелились сказать «да». Ссылаясь на стесненные жилищные условия и низкий материальный достаток семьи, они, конечно же, держали в голове главное — психическое расстройство матери. «Вот если суд вынесет решение, мы его поддержим!» — переложили они ответственность. Но после нервного выпада в заседании Варсеник Семаевны суд тоже постановил, что ребенок должен остаться в госучреждении.

Законодательство разрешает временно изымать детей из семьи, попавшей в трудную жизненную ситуацию, в надежде, что она выправится. В смысле, родители-алкоголики закодируются и возьмутся за ум, наркоманы – примерно то же самое, безработные – трудоустроятся. Но что может кардинально измениться в случае психического заболевания?..

Между тем, нужно было что-то решать со статусом детей, которые уже не первый год живут вне семьи, и в то же время не являются сиротами. Таких ни под опеку не отдать, ни на усыновление, ни в кварточередь не поставить. — Детдом был вынужден инициировать лишение супругов родительских прав. Суд его поддержал, даже несмотря на то, что во всех законодательных комментариях говорится о нелишении родительских прав, «если будет установлено, что лицо не выполняет свои обязанности по причине стечения тяжелых жизненных обстоятельств, другим причинам, наступление которых от него не зависит (психические расстройства и т.п.).

В решении суда значится, что Варсеник Семаевна «не предпринимала мер для своего лечения, необходимо обратиться к врачу, пройти курс лечения». Но уже на следующей странице упоминается, что, «согласно сообщению психоневрологического диспансера следует, что она находилась там на лечении с 16 июля 2013 года».

—  Но послушайте, меня-то за что лишили родительских прав? — Эрик Владимирович, похоже, не знает, как противостоять «машине». — У меня трудового стажа больше двадцати лет, зарплата двадцать шесть тысяч рублей. Я не пью, хочу воспитывать своих детей. Да, у нас не самые лучшие условия, но так вынуждены жить, к сожалению, многие. Комиссия по делам несовершеннолетних обследовала нашу квартиру и в своем постановлении от 16.01.2014 года написала, что «созданы удовлетворительные жилищно-бытовые и санитарные условия для проживания несовершеннолетних».

Эрик Владимирович представил хорошую характеристику с места работы. Судя по тому, что он регулярно навещал ребятню в детдоме, и сотрудники этому не препятствовали — никакого дурного влияния на них он не оказывает. Трое детей — 10, 14 и 16 лет — в зале суда настаивали, что любят родителей и хотят жить вместе с ними.

Тем не менее, суд решил, что Варсеник Самаевна и Эрик Владимирович «длительное время самоустранялись от воспитания детей и не предприняли мер для улучшения ситуации.» Их подвели сразу под несколько статей Семейного Кодекса и даже под постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 года, где указано, что основанием для лишения родительских прав является злостное уклонение от исполнения обязанностей по воспитанию и содержанию детей.

Похоже, ситуация, в которую попала эта обычная многодетная семья, просто застала систему врасплох. Потому что не вписалась ни в одну из накатанных схем. Ничего проще, чем лишить обоих супругов родительских прав, придумать не смогли. Нет семьи — нет проблемы?..