Вчера мы подискутировали с полковником МВД Владимиром Веревченко, не раз бывавшем в Париже, свободно владеющим французским, по поводу «ростовских французов и французских ростовчан». Вряд ли, говорю, после серии терактов и других шоковых событий последнего времени Париж будет для донских девушек столь вожделенным городом, каким он был всегда.
– Париж долго был зоной спокойствия. Таким в людском восприятии, несмотря на случившееся, он все ещё остаётся, – возразил Владимир Викторович. – Кто стремился туда любой ценой, тот по-прежнему будет стремиться. Донская диаспора в парижской столице, поверьте, большая.
С двумя такими французскими молодыми ростовчанками знаком и я. Их мамы, пожилые уже женщины, живут рядом с нами в многоэтажке на улице Добровольского. С внучатами, юными доброжелательными французиками, не раз встречались у лифта. О том, как всё начиналось… Анжела успешно закончила иняз. Практику проходила в Париже. Работала переводчиком. Познакомилась с неженатым этническим французом, ее ровесником, обычным служащим. Взаимные симпатии обернулись женитьбой. Семья живет в уютном коттедже в парижском пригороде. В семье – трое детей. Живут в достатке, социальным пакетом семья обеспечена.
У подруги Анжелы Ани – другая история. По счастью, тоже со счастливым концом. Аня росла в Ростове без отца. Безотцовщиной оказалась и ее маленькая дочка: папа-кавказец уехал домой к настоящей семье. На руках у Ани была больная мама… Молодость, участие устроенной подруги, материнские советы – так случилось, что Аня стала француженкой. У нее своя семья. Родила дочь и сына. Старшая дочь, которая поехала с мамой в Париж, окончила престижный вуз, вышла замуж. Порадовала родителей внуком, а ростовскую бабушку – правнуком.
Восемь лет уже живет во французской столице и работает в модельном агентстве Даша – дочь известного донского фотографа Ольги Плюшко.
Когда случились теракты, Даши в Париже не было – она находилась в Китае, куда направилась на кастинги в рамках заключенного контракта. Знакомые, которые не знали, где она, после трагических событий оборвали телефон – звонили из России, Германии, Италии…
– Люди в Париже сейчас приходят в себя, – рассказывает Ольга Плюшко, которая недавно вернулась из Франции. – Идут в кафешки. Это их привычный образ жизни, стандарт. Словом, парижане на первый взгляд как вели себя, так и ведут. Однако трагедия объединила людей. Против таких событий общество стало действовать солидарно.
На связи с «Нашим временем» – наша землячка Наталья Менш, проживающая во французском городе Дижон:
– После терактов в Париже полиция и спецслужбы появились повсюду. У нас в городе они прочесывают все улицы и кварталы, дежурят у остановок и общественных заведений, проверяют документы у подозрительных лиц. Такого раньше никогда не было! Хотя проблема назревала давно. В провинции нет столько мусульманских эмигрантов, как в столице, но их число растет очень быстро. В одном из колледжей, которые находятся недалеко от нашего дома, три четверти учеников – арабы. Уже были случаи, когда они (дети!) продавали своим одноклассникам наркотики. В прошлом году в Дижоне был случай, когда француз поругался с арабом, а через несколько часов к нему в дом ворвались неизвестные и зверски его убили. Так что во французском обществе растет напряженность. Нет, нетерпимости к мусульманам как таковым нет. Но зато есть четкое понимание, что ультралиберализм, который был раньше, дает серьезные системные сбои. Поэтому так сильны настроения правых партий, а среди обычных французов растут симпатии к президенту Путину, который выступает за более решительные антитеррористические действия со стороны Европы. Теперь вот и Олланд начал призывать к запрету двойного гражданства и закрытию границ Франции.
Наталья Менш уверена, что после пятницы, 13 ноября, Европа больше не будет прежней. Франция уж точно. Однако как это скажется на тренде «выйти замуж за француза», который долго был популярным среди ростовских девушек, пока неизвестно. А вот Маяковский, как и 90 лет назад, когда писались эти строки, по-прежнему актуален:
Париж
бежит,
провожая меня,
во всей
невозможной красе.
Подступай
к глазам,
разлуки жижа…
Я хотел бы
жить
и умереть в Париже,
если б не было
такой земли –
Москва…
