Более 70 лет на небольшом предприятии в Тацинском районе производят сливочное масло по стандартам, принятым в СССР
Фото/Видео: Наталья Нарсеева
Устоит ли карточный домик?
В конце прошлого года совершенно неожиданно для себя в крупном сетевом магазине в открытом холодильнике обнаружила прозрачный лоток со сливочным маслом. С ярко-желтой этикетки мне улыбалась симпатичнейшая буренка с кокетливыми колокольчиками на шее. Надпись гласила: «Масло «Крестьянское» выработано на ОАО «Тацинский молочный завод». В тот день мы пекли блины. И так хороши были блинчики, щедро сдобренные натуральным растопленным продуктом, аромат от которого мощная вытяжка разнесла по всей улице, что даже соседка по-простецки заглянула, мол, чем это у вас так вкусно пахнет. Мы ее и блинами угостили, и про масло рассказали. Она не поверила, предположила, что в нем, скорее всего, какие-то пищевые добавки особые, подсластители и, конечно, растительные жиры присутствуют. И потому, отправляясь в командировку в Тацинский район, я для себя решила, что обязательно на заводе побываю и всю его подноготную выясню.
С директором, который им 40 лет бессменно руководит, – Виталием Фатуном – встретились рано, как раз только прибыла первая машина с периферии: привезла свою продукцию семья Магомедовых из хутора Краснокомиссаровского. Открывает хозяин очередную флягу, там – шапкой кипельно белая пена сливок. А запах… Я невольно оглянулась вокруг: нет ли кружки? Потому что возникло непреодолимое желание зачерпнуть молочка из фляги и по-крестьянски напиться вдосталь. В тот момент я хотя и по-белому, но ужасно завидовала Магомедовым.
– Трудно вам молоко достается?
– Нам привычно, – ответила Светлана Викторовна. – Мы ведь с самого детства с живностью, она нам не в тягость.
Тут Магомет Омарович пояснил: «У нас как раз места словно для молочного животноводства создавались природой: вокруг хутора красота необыкновенная – лес, речка, луга, балки заливные. Сами сено косим, сами прессуем, сами возим, буренок кормим. Сын помогает. Внуки – будущие помощники растут. В этом наша жизнь – другой работы нет».
Всем понятно, что телевизионная идиллическая картинка про домик в деревне – правда лишь наполовину. На оборотной стороне медали – тяжелый труд, без которого домик в деревне рухнет, как карточный. Он и так еле стоит, потому что нет прочного фундамента: цены на молоко.
Об этом мы накануне вели речь и с главой Тацинского района Николаем Кошелевым, и по пути к цехам – с Виталием Фатуном. Если в декабре, по словам Виталия Ивановича, завод заплатил своим поставщикам из ЛПХ за литр молока в среднем 17,2 рубля – в зависимости от качества, от жирности, то летом и того не выходит. Тут еще и экономику предприятия учитывать надо, на котором 110 человек трудятся. Средняя зарплата у них – 11,5 тысячи рублей. Мало. Но если ее поднять – завтра закроется предприятие, и тех денег люди не получат. А куда будут сдавать свою продукцию постоянные клиенты завода – более 1000 владельцев ЛПХ из пяти районов? Ведь даже три-пять коров на подворье – это рабочие места, люди их сами обустроили и оборудовали. Они семьи содержат и ребятишек полезным продуктом кормят. Ведь хозяйка не просто молоко переработает, творог сделает, она обратом напоит молодняк – телят, поросят, птицу, не потребуется живности столько антибиотиков, сколько на откормочных предприятиях ей скармливают.
Фатун уверен, что если давать дотацию на литр сданного на переработку молока не только крупным предприятиям, но и личным подсобным хозяйствам – хотя бы полтора-два рубля – люди воспрянут духом. Это сразу простимулирует сдатчиков, пойдет рост поголовья в ЛПХ. В Европе мелкие фермеры – ну те же наши частники – без дотаций не работают.
И Магомет Омарович внес свою лепту: «Если бы получали крестьяне за литр сданного на переработку молока хотя бы 20 рублей круглый год, было бы нормально».
Женщина с плаката будет жить богато?
Работницу молзавода Елену Гордиенко заочно когда-то знал не только весь район, но и все, кто через Тацинскую проезжал. Она смотрела на народ с огромного плаката, олицетворяя собой подъем отечественной пищевой промышленности: в руках у Елены Александровны был пакет со сметаной.
С тех пор много воды утекло, ведь 37 лет она на предприятии. Но…
– Сметана точно такая же вкусная, – улыбается Елена Александровна. – И коллектив у нас такой же дружный. Большинство по много лет работают. И молодежь приходит тоже не так, чтобы перебиться, а с перспективой – здесь найти свое место.
Про свою зарплату она помалкивает, а мы-то цифры уже знаем и лишних вопросов не задаем.
Тацинский молзавод выпускает в год 350 тонн сливочного масла. Причем, как говорится, старым дедовским способом, и всю линейку цельномолочной продукции, которая нормализуется пахтой, что остается после производства масла. Потому вся продукция и имеет такой оригинальный вкус и аромат. Здесь, кажется, даже металл, все детали оборудования источают именно сладко-сливочный запах. И когда я просто для очистки совести, чтобы, как говорится, на сто процентов исполнить свой долг перед читателями, доверительно поинтересовалась у молодого работника, где же – на каком участке «пальму» или еще какие растительные жиры к продукции добавляют, аппаратчик Николай Ткачев вытаращил на меня глаза: «Ну вы даете! Да у нас самый чистейший натуральный продукт»! И словно подтверждая его слова, фасовочный аппарат четко отбил морзянкой – х-о-р-о-ш-е-е-м-о-л-о-к-о.
– В прошлом году у нас несколько раз брали продукцию, чтобы проверить ее на наличие пальмового масла, – поясняет Фатун. – Но даже его следов не обнаружили. Роспотребнадзор к нам претензий не имеет, вся продукция соответствует ГОСТам.
Но при этом всего несколько лет назад у предприятия были проблемы со сбытом. Руководство района и завода даже к губернатору Василию Голубеву за помощью обратилось, мол, помогите попасть в сети! Как видим, попали. Помогло ли это производителю?
Теперь его продукция в стандартной расфасовке продается в сетевых ростовских магазинах – «Перекрестке», «Пятерочке», «Ленте», «Ассорти», «Окее», а также в Каменске, Шахтах, Новочеркасске, Волгограде, Ставрополе, даже до Краснодара тацинская продукция доходит. В прошлом году и в Крым были поставки. В перспективе масло может попасть и в «Магнит».
– Может быть, хоть это даст толчок к развитию, нашу продукцию узнает весь юг, – надеется Фатун. – Но пока в сетях на нее очень высокие надбавки. И если соотнести затраты производителя и продавца, то сразу видно, у кого глаза на закат, у кого – на рассвет. Мы молоко закупаем в пяти районах, только один пробег автомобилей, которые до самых отдаленных хуторов Морозовского, Милютинского, Советского и Белокалитвинского районов добираются, чего стоит. Потом перерабатываем, упаковываем, грузим и доставляем в магазин. Там берут наш лоток и выставляют с ценником на прилавок. И торговля получает на одном килограмме приличную прибыль, а мы частенько несем убытки, а вместе с нами и те, кто производит это молоко – крестьяне, фермеры, сельхозпредприятия. За 2015 год мы получили убытков 8 миллионов. И если бы не дочернее предприятие, где мы выращиваем зерно, не мельница, не пекарня, с этими убытками мы бы просто пошли ко дну. А чтобы кардинально переоборудовать предприятие – нет денег: кредит на нормальных условиях получить не можем, такие условия нам банки выставляют, что проще – в петлю. При этом газ, электроэнергия, упаковка, запчасти к автомобилям, горючее постоянно дорожают. Если государство не изменит отношение к своему производителю, то перерабатывающую молочную отрасль мы просто потеряем. Будут развиваться сети. Только какого качества продукты там будут? Ясно, что проиграет покупатель.
Я за наших молочников – горой. И этого сценария очень опасаюсь. Ведь у каждого человека есть свои маленькие гастрономические радости: для кого-то это заморские деликатесы, вроде сыра с плесенью, для кого-то – бутерброд с красной икрой. А по мне, так нет ничего лучше, чем намазать свежеиспеченный ароматный хлебушек настоящим донским сливочным маслом…
Мы попросили Виталия Ивановича Фатуна научить читателей «Нашего времени» отличать масло, которое сделано из чистых натуральных сливок, от того, в котором содержатся растительные жиры.
– Настоящее сливочное масло быстро тает во рту и тут же «уходит» без следа, оставляя сладковатый привкус и неповторимый аромат. А если масло как бы застывает на нёбе, то в нем присутствует растительный жир.
Особый армат, если масло выработано в мае, июне и июле, когда буренки пасутся на лугах и их кормят луговыми травами, свежескошенной люцерной. Тот аромат натурального молока, сметаны, масла ни с чем не спутаешь, никаким усилителем вкуса его не заменишь. Это масло ценится гораздо выше того, что вырабатывается зимой.
По весне, как только начинается большое молоко, москвичи приезжают и коробками закупают свежее масло. Потом хранят в морозильниках при температуре минус 18 градусов. Точно так же можно хранить и доставать по мере необходимости творог.
А вот сыр может долго храниться при температуре плюс 8-10 градусов, он только улучшает свои вкусовые качества, потому что зреет.
Видео автора