Саша Цвирко вообще тот день не запомнил - помнил дни «до», помнил «после». А тот будто выкосило из головы. Словно кто-то сверху пожалел мальчика и закрыл лишнюю страницу
Роковое стечение обстоятельств
Поэтому восстанавливал он события по рассказам бабушки. Та говорила, что произошло роковое стечение обстоятельств. Папа пришел навеселе, Саша бросился к отцу: покатай на машине да покатай! Прилип, как банный лист. И отец сдался. Пошел к деду просить ключи от «Москвича». Дед, зная, что сын выпил, ключи бы не дал. Но к нему пришел друг, они обсуждали что-то важное, и поэтому связку он выдал автоматически. Просто достал из кармана и протянул, не глядя.
Саша, ему тогда было четыре с половиной года, прыгнул на переднее сиденье. Обычно ехал сзади, а тут залез вперед. Отец махнул рукой, тронулся. Ехали с ветерком, смеялись, по радио передавали музыку.
А потом какая-то ерунда приключилась. Саша даже не понял, что именно: вдруг стало очень больно и кто-то выключил солнце. А когда снова включил, руки и ноги у Саши уже не работали. Врачи говорили, что позвоночник цел, значит, скоро парень отойдет.
К тому же поначалу так и было: сила в руки вернулась уже через несколько дней. Но ноги не спешили восстанавливаться. Тогда родные повезли мальчика в 20-ю больницу. Им посоветовали старого доктора, который творил чудеса. Он осмотрел ребенка и предположил, что в результате аварии произошло кровоизлияние и сгусток крови, говоря простым языком, застрял в спинном мозге. Его нужно просто протолкнуть дальше, чтобы спустился в область крестца. Взять трубочку, засунуть в позвоночник и сильно подуть. Так понял Саша.
Представив, как в абсолютно целом позвоночнике сына сделают дырку, мама испугалась - поди знай, чем дело закончится. Руки же работают, может, и сам этот сгусток рассосется. От операции она отказалась. Старый врач, принимая бумагу, только горько покачал головой.
И Цвирко стали искать другие пути, но они все не находились. Уже в зрелом возрасте Саша сделал МРТ и понял, что опытный доктор был прав - сгусток можно было прогнать и выздороветь. Но поскольку этого не произошло, за годы нервы атрофировались, и теперь изменить что-то было уже невозможно.
- Обижен ли я на маму? Нет. Попробуйте представить себя на ее месте. У ребенка нет видимых подтверждений, он идет на поправку. И вдруг вам предлагают операцию. А вдруг что-то пойдет не так? Где гарантии?.. Я, когда вырос, думал о том, чтобы сделать какую-то операцию. Но потом отказался. Мало ли что. У меня сейчас сильные, ловкие руки. Да, ноги не действуют, но руки компенсируют этот недостаток. И я бы не хотел в поисках большего лишиться того, что у меня есть. Короче, маму я понимаю, - Саша говорит обо этом спокойно. Видно, что каждое слово, которое он доверил мне, обдумано уже сотни раз. И я слушаю дальше.
Прощание с детством
...Дома отец прикрепил к дивану бортик, чтобы сын не падал на пол. Активному ребенку, который носился, как угорелый, нужно было привыкать к новой, спокойной жизни. Но Саша не мог понять, почему ему нужно сесть у телевизора или читать целыми днями книжки. Поэтому он перебрасывал непослушные ноги через преграду, плюхался на пол и полз по своим мальчишеским делам. Жизнь принимала новый оборот - теперь он смотрел на мир с высоты собачьего роста. Это было ново и интересно.
- Отец корил себя за тот роковой день?
- Он все носил в себе. У него была очень тяжелая жизнь. Спустя год после той аварии умерла мама. Он до этого глушил свою боль алкоголем, а потом и вовсе сдал. Ушел в себя. Он фотографом был. Человек тонкой душевной организации, отец его, дед мой, - художник. Все люди талантливые, творческие... Сами понимаете, - объяснил Саша.
К маме беда подкралась, когда Саше было три года. Мама работала в Доме книги кассиром. Много читала и вдруг стала замечать, что хуже видит, затем начал болеть глаз. Когда врачи выяснили, что к чему, было уже очень поздно - рак. Глаз удалили. Посоветовали не нервничать и побольше лежать. Но вскоре произошла та злополучная история с Сашей. Женщина пыталась вытащить сына и в то же время стремительно угасала сама. К концу осени 1981 года она уже не вставала, и вскоре все закончилось.
Бабушка с дедушкой с папиной стороны оформили над Сашей опекунство.
Валентина Николаевна, бабушка, была женщиной неординарной. До войны поступила в медицинское училище. Прошел всего год, как в город пришли немцы и их с сестрой отправили в немецкий трудовой лагерь Браундшвейг. Работали девушки на швейном производстве. Бабушка была по-немецки аккуратной и собранной, поэтому ее начали приглашать на уборку домов местных начальников. Платили хлебом. Она подкармливала сестру. Рассказывала, что в нее даже влюбился какой-то романтичный американец, но она не поддалась ухаживаниям и уговорам о замужестве. Мечтала выйти из трудового лагеря и вернуться на родину.
Истории из жизни бабушки Саша слушал, как сказки. Все время они были вместе: из больницы в больницу, из одного медцентра в другой. Надежда поставить внука на ноги у близких не угасала: заказали даже на заводе по чертежам, которые прислали из Центра Дикуля, специальный тренажер. И Сашу заставляли заниматься.
- Наверное, если бы у меня был такой цельный характер, как у бабули, я бы и правда встал. Но в детстве ты мало что понимаешь про цели. Я начинал заниматься, видел успехи, но потом бросал, - признался Александр. - Но был момент, когда я сильно пожалел о своей лени, - школьный выпускной. Я приехал на бал. Девчонки такие красивые, счастливые! Пацаны веселые - смеются все, танцуют, ждут первый свой взрослый рассвет. Я немножко посидел, посмотрел на них и вернулся в квартиру. Эта история сильно меня подкосила - сколько же я в своих больницах пропустил!..
Белая полоса
Но жизнь не остановилась. В 1993-м, когда Саша Цвирко закончил школу, а страна вдруг нырнула в капитализм, парень захотел видеомагнитофон. Клянчить у бабушки копеечку не стал - решил продавать рекламные газеты. Они тогда разлетались, как горячие пирожки. Прилавок поставил в самом центре, у ЦУМа, мамины знакомства в торговле тоже помогли: Саше давали на продажу и книги. Налогов он тогда еще не платил, поэтому помимо газет ему стали подбрасывать кассеты, косметику, парфюмерию. Бизнес рос стремительно. И через год недавний школьник стал состоятельным человеком.
- А потом вышел закон о предпринимательской деятельности, мне нужно было регистрироваться, платить налоги, и я вдруг понял, что хорошо бы во всем этом разобраться, ведь образования, кроме школы, у меня нет, - улыбается своим воспоминаниям бывший бизнесмен. - Я решил стать юристом.
В 96-м он узнал, что в Москве появился институт для инвалидов, а в 98-м поступил. Два года ушло на подготовку и на ожидание свободных мест. Неожиданно для всех в России оказалось так много инвалидов, что каждый год вуз буквально трещал от наплыва абитуриентов.
- Это были очень счастливые пять лет жизни. Окунаясь в среду таких же, как ты, вдруг понимаешь, что не один. И мало того, что не один - у вас масса самых разных возможностей. Мы ходили на концерты, в театры, на спортивные мероприятия. До поступления в институт мы с друзьями создали в Ростове музыкальную группу «Переулок Островского». Я играл там на бас-гитаре. И группа была очень известной в городе. Все шло круто. И в Ростове, и в Москве, - рассказывает Саша. - В общаге мы друг другу помогали. У кого-то хорошо работают ноги, у кого-то руки, кто-то гений идей. Вместе мы были сильной командой. И я даже хотел остаться в столице, но здесь были родные. Я вернулся.
В 2007 году Саша познакомился с Леной. Спустя шесть лет она стала его женой. Познакомился на чемпионате России по спортивному ориентированию. К тому времени парень серьезно увлекся этим направлением и очень быстро добился успеха. Потом к увлечению спортивным ориентированием присоединился и пауэрлифтинг. А через год тренировок Александр Цвирко занял второе место на чемпионате Европы по пауэрлифтингу среди здоровых людей - он запросто поднимает штангу весом 100 кг. Сейчас увлекся и фехтованием. И никаких допингов.
Спорт, любовь, хорошая работа - после окончания вуза Александра Цвирко пригласили юрисконсультом в организацию инвалидов «Феникс». Белая полоса в жизни тянулась больше десяти лет.
Выйти из сумрака
28 ноября 2012 года отца Саши сбила машина. А спустя всего три месяца не стало бабушки. После этого в Ростов для того, чтобы вступить в наследство, приехала тетя Александра Цвирко. Саша обстоятельно рассказывает мне извечную историю о том, как портит людей квартирный вопрос. Квартир после смерти родных осталось две и обе в самом центре. Поэтому сюжет не нов, однако поражает своей колоритностью и множеством деталей, слушая которые, думаешь: «Ну нет! Так не бывает!»
Пока не закончены судебные разбирательства, описывать эту историю, не выслушав обе стороны, я не могу. Да и задача у нас другая, поэтому скажу лишь, что и Саше, и его молодой жене пришлось очень нелегко.
- У меня дома, в Липецке, есть большая двухкомнатная квартира, родители состоятельные, я прилично зарабатывала, - рассказывает мне Лена. - Привыкла жить в хороших условиях. И вдруг я приезжаю сюда, в «старый фонд», где туалетом служит ведро в предбаннике, из щелей дует так, что юбка ходит ходуном, а в единственной более-менее обустроенной комнате холод такой, что приходилось спать под четырьмя одеялами. Иногда опускались руки, и я думала - что я здесь делаю? А потом посмотрю на Сашу, и вопрос сам собой снимался. Я здесь из-за него. Он тогда сильно болел, и мы не могли никуда уехать... Вы знаете, я когда впервые увидела его - он еще худой был, в очках, со смешной прической, стеснительный до невозможности - пришло такое чувство, что я его знала всегда. И было странно, что столько лет мы жили далеко друг от друга. Это даже не любовь - это родные души.
История с наследством набирала обороты. В отчаянии Лена написала письмо президенту России. Рассказала о том, что Саша добился серьезных успехов в спорте, о том, что в 2014 году он стал единственным из ростовчан с ограниченными физическими возможностями, кто удостоился почетного права быть факелоносцем олимпийского огня, что сегодня парень живет в ужасных условиях и сил бороться с судьбой у него с каждым днем все меньше и меньше.
Написала просто, чтобы выговориться, не особо надеясь на ответ. И вдруг спустя несколько недель к ним в двери постучались. На пороге стояли двое мужчин. Они сказали, что администрация города решила сделать в квартире Цвирко капитальный ремонт.
- Я не верила во все происходящее. Но ремонт сделали, и сделали на пятерку. У нас появился теплый санузел, широкие дверные проемы, нормальные стены, полы, потолки, - Лена проводит для меня экскурсию. - Еще, признаюсь, я не хотела ехать в Ростов, потому что слышала об этом городе много плохого: что люди здесь наглые и злые. Но теперь я Ростов люблю. Люди здесь прекрасные. Позвонишь врачу, тут же примет, поможет, посоветует. Ремонт нам делали удивительные ребята, в обществе инвалидов, в бассейне, в секциях, куда мы ходим, везде к нам относятся со всей душой.
Лена собирает вещи в бассейн. Вокруг прыгает собака Майя, рядом ходят два кота - Бобби и Бусинка. Лена нагибается так, будто делает асану из йоги. И потом я понимаю, что сбор сумки для нее - не самое простое занятие. Саша объясняет, что в юности Лену сбил пьяный автомобилист. Девушке отняли часть ноги, левая рука ее парализована. Но эти особенности не бросаются в глаза, наверное, оттого, что в поведении Лены нет ничего, что говорило бы об «ограниченных возможностях». В Саше тоже этого нет. Родственные души.
На прощанье спрашиваю о том, о чем должна спросить: «Что бы они посоветовали людям, которые сегодня сидят в четырех стенах и не знают, как жить дальше?»
- Ой, ну это вообще не разговор, - машет рукой Саша. - Сегодня у нас столько всего! В каждой секции есть тренер, который занимается с инвалидами, в каждом клубе вам всегда помогут и что-то посоветуют. Главное, взять трубку - позвонить, написать письмо. Выйти из сумрака, а потом начнется настоящая жизнь…
- Удивительная жизнь, интересная, - продолжает Лена. - Если у вас такой жизни пока нет, значит, вы просто не пробовали ее начать. А начинать никогда не поздно.
Светлана ХЛЫСТУН