Благотворительность или мошенничество?

Периодически на улицах и в общественном транспорте Ростова появляются подростки с пластиковыми ящиками, которые собирают денежные пожертвования. Именно сбор денег на улице и в транспорте признан одним из самых эффективных.

Три года назад нечто подобное уже происходило. Только тогда провозглашалась цель – помочь детским домам и интернатам. Сборщиков денег с улиц Ростова буквально вытеснили под напором депутата Заксобрания области Екатерины Стенякиной и молодежных активистов. 

Были еще продавцы значков и браслетов с написанным на них «Помоги» – 100 рублей за штуку. Дети-волонтеры относили собранные деньги в офис. Какова судьба пожертвований? Вопрос, ответ на который по-прежнему искать непросто. 

Благотворительные фонды делали попытку выработать общую платформу и систему координат, простыми словами – единые для всех правила игры. В частности, отказаться от уличной благотворительности как наименее прозрачной и создающей поле для мошенничества. 

Но на это согласились не все. Ведь именно сбор денег на улице и в транспорте признан одним из самых эффективных. По сравнению с ящиком, поставленным в торговом центре, или просьбой на сайте отправить сумму SMS. 

– Уважаемые пассажиры! Мы собираем средства на помощь ребенку, который нуждается в лечении... – хорошо поставленным громким голосом подросток с прозрачным ящиком и файлом с документами обращается к пассажирам маршрутки.

Многие просто отворачиваются к окну, человека три – четыре бросают в отверстие ящика бумажные купюры.

– Наверно, очередные мошенники! – вслух рассуждает пожилой мужчина. – Что-то и бумаги у вас больно потрепанные…

– Мы ведь каждый день ездим и их с собой всегда и везде носим, – очень спокойно и вежливо объясняет волонтер благотворительного фонда «Россодействие».

Эта общественная организация зарегистрирована в Курске полтора года назад и уже имеет филиалы в нескольких городах страны. Два месяца назад она появилась и в Ростове. 

Из маленького офиса, расположенного в полуподвале неприметного одноэтажного здания, благотворительные боксы на улицы города уносят пустыми, а возвращают, как правило, с деньгами. 

В идеале сначала каждый ящик должны опломбировать в присутствии контрольной комиссии, указав в акте номер бокса и маркировки пломбиратора. 

Затем – принять ящик, вскрыть, пересчитать обнаруженные в нем деньги и отразить все это в отдельных актах. Далее – средства передаются руководителю фонда, который размещает их на счете общественной организации, откуда они выделяются учреждениям, оказывающим конкретному ребенку медицинскую и реабилитационную помощь. Но как на самом деле? Тайна за семью печатями. 

Когда «живые» деньги проделывают такой длинный путь, всегда есть риск, что на каком-то этапе может произойти сбой. От волонтера, который уйдет и не вернется с ящиком обратно, до среднего и высшего руководства.

12 часов дня. В ростовском офисе «Россодействия» тихо. На месте лишь координатор, то есть руководитель волонтеров, представившийся Евгением. 

Разговор вначале идет тяжело, в формате «вопросом на вопрос».

Я: – Ваши волонтеры получают за свою деятельность деньги?

Координатор: – А волонтеры на чемпионате мира по футболу получали?

Я: – Много у фонда благотворителей? Ведь к сбору средств на улице сложилось негативное отношение…

Координатор: – О Пенсионном фонде вы много хороших слов слышали? Но ведь туда отчисляют деньги! 

Постепенно, после его короткого замечания « вы к себе как-то расположили» все-таки выходим на нормальный уровень общения.

– Наших волонтеров в Ростове от 6 до 10 человек. Для привлечения к сбору средств несовершеннолетних берем письменное согласие родителей, – рассказывает Евгений и показывает одно из заявлений. – Есть ребята, по-настоящему интересующиеся волонтерской деятельностью : сами созваниваются с семьями, которым требуется помощь, уточняют какие-то моменты. Что касается реакции на них окружающих, то она – разная. Одной 14-летней девочке сказали : «Как ты с таким дорогим маникюром можешь собирать благотворительные деньги?» А почему, собственно, не может? Она из хорошей, обеспеченной семьи.

На стене офиса – десятка два фото детей из разных городов страны. Диагнозы – один страшнее другого. Они требуют не разовой, а регулярной поддержки: ДЦП, муковисцидоз, аутизм…

– Я, конечно, могу вам много чего наговорить. Но вы лучше пообщайтесь с родителями тех, кому мы помогаем, – предлагает Евгений. – На нашем сайте – их короткие истории и номера телефонов.

«Загуглив» благотворительный фонд «Россодействие», действительно, нахожу адреса главного и региональных офисов, финансовые отчеты организации за каждый месяц, и собственно фотогалерею непосредственно нуждающихся в помощи детей и координаты их родителей. 

Естественно, сразу набираю номер мамы мальчика из нашей области – Рашада. 

– Нет, нет – мой сын Славик, и мы из Курска, – уточняет женщина на другом конце связи. – Но «Россодействие» многие у нас знают, и этот фонд точно всем помогает. Была у них какая-то история в челябинском филиале, но в Курске все хорошо!

Опять открываю сайт и обращаю внимание, что рядом с фото Рашада и фото Славика – один и тот же номер телефона. Что бы это значило? Досадная ошибка составителя сайта?.. 

Мама другой девочки – Даши из Орловской области – тоже говорит о «Россодействии» слова, полные надежды: «Дочери требуется сложное лечение. Мы, конечно, уже имели дело с разными, в основном, московскими фондами и приятно удивились, что и у нас теперь есть такая форма помощи. Нам нужны деньги до 12 августа, и в «Россодействии» обещали помочь».

Естественно, родители хватаются за любую возможность, чтобы их ребенок жил, дышал, ходил, говорил.

«В год врачи поставили сыну  страшный диагноз – ДЦП, – из обращения в фонд мамы 6-летнего Глеба. – Мы много где уже лечились. Теперь он может ходить, поддерживаясь за одну руку, понимает речь... Мы не можем остановиться на полпути».

...По данным Росстата, в стране зарегистрировано более 9500 благотворительных фондов. Это значит, что к ним поступают пожертвования. Нашим людям как никаким другим действительно свойственны сострадание, милосердие и стремление помочь. Но быть обманутым все равно не нравится никому.

…Не знаю, совпадение или закономерность, но после моего посещения офиса «Россодействия» его волонтеры почти исчезли с улиц Ростова. Временно или навсегда? И кто следующий?