«У нас в роду артистов не было»

А ведь врачом она быть не хотела. Занималась в музыкальной школе, ходила в театр им. М. Горького, на сцене которого в 30-е годы блистали известные актеры: Юрий Завадский, Вера Марецкая, Ростислав Плятт. А великого Николая Мордвинова она видела не просто в спектаклях — он вел драмкружок, в котором занималась Верочка. Ведь она мечтала стать артисткой… Семья Лейкиных жила в новом кооперативном доме на пересечении проспекта Соколова и улицы Суворова.

— Это был первый индустриальный дом советской эпохи, — рассказывает Вера Вениаминовна. — Его еще называли «Новый быт», поскольку на первом этаже дома были созданы все бытовые услуги — кухня, прачечная, клуб, игровые площадки для детей. Мы жили в пятикомнатной квартире с балконом, на котором с сестрами часто устраивали спектакли.

Однако у родителей актерские способности дочери восторга не вызывали. Отец Вениамин Лазаревич работал терапевтом в клинике Ростовского мединститута, мама Мира Александровна — хирургом. Частыми гостями в доме был цвет медицинской элиты — высококлассные хирурги: Лясковский, Хенкин, Мелишок, Филипова, Кумак. О том, чтобы дочь стала артисткой, родители и слышать не хотели. «У нас в роду артистов не было, будешь врачом», — говорили они. По настоянию родителей Вера поступила в Ростовский мед­институт. Стала учиться на хирурга, как мама. Незадолго до поступления Веры в вуз не стало Вениамина Лазаревича.

— Он рано ушел из жизни, ему был всего 51 год. Мы, четыре сестры, остались с мамой, — вспоминает Вера Вениаминовна.

Когда началась война, Вера только окончила первый курс мединститута. И собралась, вслед за сестрой Анной, добровольцем пойти на фронт. Но Мира Александровна запретила дочери даже думать об этом. Кому-то нужно было позаботиться о младших сестрах. Иначе их определили бы в детский дом.

— Самой младшей, Людочке, в то время было всего три годика, — говорит Вера Вениаминовна. — Мама знала, что значит — воевать, поскольку прошла финскую войну. Она решила, что за детьми буду присматривать я, сама же ушла на фронт. А мы с сестрами Лизой и Людой были эвакуированы на Урал. Там я стала работать в эвакогоспитале.

Домой сестры вернулись, когда освободили Ростов. К счастью, дом, в котором они жили, уцелел. Но квартиру, в которой прошло детство и юность Веры, было не узнать. Во время оккупации немцы сделали из нее кухню, а после освобождения Ростова в комнате поселились чужие люди. Дом превратился в одну большую коммуналку, в которой Вере выделили комнату. После вой­ны Вера продолжила учебу в мединституте. Ее курс был собран из двух курсов — 240 человек. В основном девушки. На занятия приходили со своими стульями — в послевоенном институте ни стульев, ни столов попросту не было. На колени ставили дощечки и записывали лекции. А после занятий шли восстанавливать разрушенную войной набережную.

Вверх по лестнице, ведущей к профессии

Окончив вуз, Вера поехала по распределению в Великие Луки. Но вскоре вернулась в Ростов. С трудом устроилась в медпункт вокзала железнодорожной поликлиники. Потом — заведующей медпунктом на обувную фабрику. А затем ее пригласили на работу в госстрах. Сначала председателем комиссии городского, а затем областного управления. Параллельно работала волонтером в отделении хирургии больницы, расположенной на проспекте Кировском. Там же в отделении хирургии работала ее мама.

Устроиться на постоянную работу в больницу было сложно — там на учете стояло 400 вернувшихся с войны врачей. В отделении хирургии, где Вера работала волонтером, приходилось постоянно обрабатывать руки сулемой, на которую у нее началась аллергия. Стало ясно — быть хирургом она не сможет. Нужно было переучиваться на другую специальность. И когда по направлению госстраха представилась возможность учиться на курсах рентгенолога, пошла учиться. После учебы вернулась в больницу на полставки. А в 1970 году возглавила там отделение рентгенологии и по рекомендации профессора Домбровского стала главным специалистом по рентгенологии Ростовского городского отдела здравоохранения. Когда в 1987 году в Северном жилом массиве построили БСМП-2, коллектив врачей больницы переехал в новое здание.

«Сама как рентген»

— Без рентгенологии в постановке диагноза, лечении больных обойтись никак нельзя, — говорит Вера Вениаминовна. Она вспоминает: когда начинала работать, рентген-аппараты были с открытой трубкой. Врачи облачались в специальный фартук, перчатки. Особенно тяжелой была работа, когда областной военкомат направлял в районы области. Как-то Вера Вениаминовна заявила о том, что рентген-аппараты несовершенны, на одном из совещаний. За что ее подвергли критике в «Медицинской газете». Но специалисты-рентгенологи коллегу поддержали.

— Сегодня в отделении установлена новая современная рентген-аппаратура. С ее помощью мы можем заглянуть в самые отдаленные «уголки» органов человека. Используем все методы рентгенологии, как традиционный рентген, так и лучевой с помощью МРТ , — говорит Вера Вениаминовна.

«Она сама как рентген, — признается один из пациентов БСМП-2. — Как-то я пришел в больницу проведать друга. И случилось встретиться с Верой Вениаминовной. Она на меня только посмотрела и сказала, что если я не пройду обследование, то через год у меня начнутся проблемы со здоровьем. В частности, даст о себе знать гипертония. Я не придал этому значение. Ведь у меня гипертонии никогда не было. А спустя год понял, что врач была права. Для меня до сих пор остается загадкой: как она узнала об этом?» Чтобы ответить на этот вопрос, нужно, как Вера Вениаминовна, проработать в медицине 65 лет, из них 40 — заведующей отделением рентгенологии и 55 — рентгенологом… Вера Вениаминовна считается одним из лучших диагностов Ростова. Ее труд отмечен знаком «Верность профессии». Есть у нее любимое выражение: «Есть ошибки от неведения, а есть от невидения». В. Ковалерчук передает свой опыт коллегам, учит студентов РГМУ внимательно «читать» снимки, чтобы таких ошибок в их практике не было.