Мы на помощь придем

—  Почему у вас упоминается только одно отделение ЦРБ? А остальные? — спрашивали нас. — Почему молчите об экипаже «скоропомощной» бригады Павла Васильевича Беликова и анестезиологе Елене Дмитриевне Сидненковой? Они — настоящие герои…

…Сейчас в Белой Калитве ничто уже не напоминает о той аварии. Дома отремонтированы, окна вставлены, пациенты из отделений выписаны. В ту ночь город смог избежать большой беды. Благодаря героическим усилиям всех экстренных служб. В первую очередь, конечно, — сотрудников МЧС, сумевших отсечь от жилых строений льющиеся потоки горевшего масла, не пустивших пожар в город.

И медиков ЦРБ, которые сразу же мобилизовались, примчались в больницу, где уже были освобождены койки для вновь поступающих, подготовлены операционные и т.д.

Всего тогда помощь понадобилась 62 пострадавшим. Среди них много было тех, кто выскочил посмотреть на пожар, сфотографировать происходящее. Когда взорвался пропан, они получили ожоги, ушибы, травмы…

В «скорую помощь» поступил звонок от кого–то с улицы: «В районе вокзала, кажется, что–то сильно горит…» Диспетчер Н.Сидоренко, еще не зная об аварии и ее масштабах, тут же послала туда три машины, распределив их по разным улицам. Потом добавились еще бригады, прибыли «скоропомощные» машины из соседних поселков.

…Но самым первым там оказался экипаж Павла Васильевича Беликова.

– Вышли мы с фельдшером Евгением Ивановичем Шакиным с чемоданчиками в руках, осмотрелись, — вспоминает он. — Помощь оказывать пока вроде бы некому, но впереди что–то горело. Двинулись к вокзалу…

А там — оживший триллер. Грохот, дым, копоть, пожарные и полиция отгоняют всех от опасного места. К «скоропомощной» машине тут же привели раненого помощника машиниста. Врач с фельдшером стали его перевязывать. К этому моменту к ним уже присоединилась Елена Дмитриевна Сидненкова – ехала в больницу, но, увидев, что на вокзале творится, ринулась сюда. И в это время прогремел взрыв — рвануло ту самую цистерну с пропаном. Загорелся тепловоз…

За полминуты до этого водитель Андрей Шедь (словно ему что–то подсказало) отвел машину чуть в сторону — это всех спасло: бабахнуло как раз в то место, где они только что стояли. Сверху посыпались обломки кирпичей, камней, куски металла. Неслись крики зажатого в кабине тепловоза машиниста: «Горю!»

Он лежал внизу, нога намертво застряла в искореженном металле, рука сломана, голова разбита, кровь течет… Как к нему пробраться?! Только через разбитое окно кабины…

Оглядели друг друга, прикинули: Павел Васильевич, хоть и невеликой комплекции, но явно не сможет пролезть в эту расщелину. А Елена Дмитриевна похудее — сумеет. И она полезла в кабину горящего тепловоза…

Смогла сделать там перевязку, остановить кровотечение. Все — в кромешной темноте, освещение — только от машинных фонарей да зарева пожара. Машинист, несмотря на тяжелейшие травмы, почти все время был в сознании. Невероятно, как удалось избежать болевого шока…

— А потому что Павел Васильевич, — объясняет Е. Сидненкова, — все время был со мной рядом, набирал шприцы и, не успею только подумать или произнести, как он уже все подавал: «На, Лена, вот, Лена»…

И вот так — в течение трех с половиной часов, пока сотрудники МЧС высвобождали машиниста из металлического плена. Пригоняли даже «Урал», пытаясь, зацепив тросами, разорвать кабину, но не получилось. Пожарные продолжали тушить тепловоз, поливая пеной и его, и людей.

— Я была из–за пены вся мокрая, страшно замерзла, на улице ведь всего пять градусов, — вспоминает Елена Дмитриевна. — Водитель Сергей Терезюк тогда предложил: «Давайте, я вам свою куртку отдам». Меня это сильно выручило. Да мы там все были – плечом к плечу…

А в какой–то момент доктора заподозрили у машиниста краш–синдром (это когда сдавливаются и неминуемо омертвевают все ткани — Л.К). Встал даже вопрос о проведении ампутации прямо тут, в кабине. Но, к счастью, до этого не дошло. «Эмчээсники» все–таки смогли по кусочкам вырезать металл и вытащили человека. Его сразу же — на носилки и бегом к машине. А Елена Дмитриевна еще и жгуты успела наложить. После чего с включенными мигалками помчались в ЦРБ, передали машиниста в реанимацию и смогли наконец перевести дух…

—  Ничего особенного мы не сделали, — твердили при встрече со мной Павел Васильевич и Елена Дмитриевна. — Просто выполняли свою работу.

—  Нет, это была не «просто работа», — возражают Юрий Васильевич Качур и Наталья Евгеньевна Бутенко, замглавврача ЦРБ по мобилизационной работе и завотделением «скорой помощи». – Они реально сами рисковали, подвергали себя опасности, но все–таки смогли в той чрезвычайной ситуации спасти человека. Это — медицинский героизм — мы, коллеги, так считаем.

А наутро после аварии к главврачу Г.Федорченко стали поступать звонки от руководителей больниц из других районов, спрашивавших: может, помощь нужна? Лекарства? Специалисты? «Ничего не нужно, все есть, но для нас, коллеги, важен ваш звонок, — отвечала Галина Акимовна. — Медицинское братство, значит, существует…»

А мы, в свою очередь, благодарны всем позвонившим в редакцию, а также коллегам из электронного белокалитвинского издания, хоть и «наехавшим» на нас в связи с первой публикацией, но тем самым давшим нам информацию о замечательных героях–медиках. Которые все это время почему–то оставались в скромной тени. Давайте все скажем им: «Спасибо». От одного только сознания, что все это есть в нашей медицине и там трудятся такие люди, становится как–то спокойнее…

А тот машинист, 30–летний житель Волгоградской области, после лечения в ведомственном медучреждении выписался домой. Он остался жив, руки, ноги, голова – все при нем, все на месте. Это — главная награда для его спасителей.