Почему ростовские ЭКГ расшифровывают в Челябинске?

Дистанционной расшифровкой кардиограмм в Ростове и области всегда занималось ООО «Кардио­центр», расположенное в Первомайском районе. В феврале этот медцентр будет отмечать свое десятилетие, опыт у него накоплен большой. Поэтому сотрудники «скорых», приезжая к сердечникам на вызовы, обычно спрашивали: делали ли им раньше ЭКГ «по телефону»? Если да, то есть возможность сравнить прежнюю кардиограмму с нынешней, что быстренько в телефонном режиме и решалось. Звонить «скоропомощникам» в «Кардиоцентр» надо было по номеру 283-03… и т.д.

Но с первого января этого года все поменялось.

— Мы теперь для расшифровки ЭКГ набираем номер и попадаем почему-то в Челябинскую область, — рассказывает знакомый врач одной из «скоропомощных» подстанций. — Иногда с первого раза и не дозвонишься…

А дело, оказывается, в том, что с этого года Ростовская БСМП-2 заключила договор на расшифровку кардиограмм с челябинской фирмой, выигравшей конкурс на электронных торгах. В полном соответствии с 94-м Федеральным законом (его обычно называют «законом о тендерах») о закупках для бюджетных учреждений.

Этот принятый в середине нулевых закон множество раз критиковали на разных уровнях. В первую очередь за то, что его «узловая точка» — демпинг: тендер выигрывал тот, кто предлагал самую низкую цену. Но с первого января нынешнего года вступил в силу 44-й закон о контрактных закупках для госучреждений, более совершенный, как говорят. Однако челябинцы выиграли конкурс по оказанию услуг Ростовской БСМП-2 еще до того, руководствуясь прежними установками, когда главным критерием была дешевизна. Как же сейчас работается ростовским «скоропомощникам»?

—  Пока толком еще не ощутили, — сдержанно отозвалась заместитель главврача по «скорой помощи» БСМП-2 Т.Зауголышева. — Работаем, присматриваемся, анализируем. Есть кое-какие замечания с нашей стороны, есть — с их. Но ведь и времени-то с начала января прошло всего ничего…

Однако кое-какие тревожные сигналы уже имеются. Медработники констатируют: то ЭКГ не проходит, то расшифровать челябинцам не удается… Одна фельдшер, рассказали мне, билась-билась с передачей кардиограммы, на том конце провода тоже нервничали, у них что-то не получалось. И тут вдруг челябинский медик, обращаясь к нашему, взмолился: «Может, вы завтра нам позвоните?» Ничего себе! А инфаркт, стало быть, если он все-таки есть, пусть подождет? Приплыли.

А. Харахашян, руководитель «Кардиоцентра», раньше занимавшегося дистанционным мониторингом, не скрывает эмоций:

— У нас в базе данных — 1 миллион 200 тысяч сердечников по всей области. В любой момент можем посмотреть прошлые кардиограммы и сравнить в динамике. А сейчас в распоряжении «скорой помощи» информация — только начиная с 1 января. Мы продолжаем обслуживать больницы области, а также часть медучреждений и в Ростове —  словом, всех, кроме БСМП-2. «Кардиоцентр» тоже участвовал в конкурсе. Но когда челябинцы предложили цены ниже себестоимости, мы вынуждены были отступить: иначе не удалось бы сохранить врачебный штат, платить зарплаты людям. Челябинцы же нарисовали до того радужные картины по поводу себя, что диву даешься, назвали планку — возможность выполнения до тысячи ЭКГ в сутки. А сами захлебнулись на половине…

—  Мы тоже очень переживали, когда все это затевалось, — признается главврач БСМП-2 Б.Литвинов. — Но изменить что-либо было не в наших силах: это же электронные торги, федеральное законодательство, бюджетные деньги, решение принималось в последний момент — и не нами. Когда узнали, кому мы достались, стали писать запросы в Челябинск. Оттуда приезжали специалисты и проводили тут мастер-класс. А мы даже с израильтянами-производителями оборудования, на котором предстояло работать, связывались. Все вроде бы выглядело вполне обнадеживающе. По заверениям челябинцев, они, кроме нас, еще в нескольких регионах тендеры выиграли…

Корреспондент «НВ» сообщила главврачу, что вообще-то у некоторых ростовских «скоропомощников» уже случались сбои в контактах с челябинцами, но пока все только устно друг другу жалуются, а обращаться к начальству с докладными все почему-то боятся. Борис Иванович в ответ на это не на шутку разозлился:

— Да это их обязанность — докладывать о таких вещах руководству! Иначе как мне владеть реальной картиной, как контролировать ситуацию?! Не могу же я одновременно оказаться в семидесяти машинах или по какому-то наитию вдруг узнать, что, скажем, на 563-м вызове (всего их в сутки — около 1400) при передаче ЭКГ то-то и то-то произошло?!

…Вообще-то это не единственный вызывающий удивление пример дистанционных услуг, когда невольно приходит на ум поговорка «за семь верст — киселя хлебать». Ну вот например, звоните вы по «09», просите найти номер телефона такого-то учреждения, однако точного адреса не знаете и пытаетесь объяснить откликнувшемуся сотруднику, где оно находится. Однако помощи вы не получите — телефонный номер вам не дадут, а приблизительные координаты не сработают. «Мы находимся в другом регионе»,— объяснит вам сотрудник справочного. Та же ситуация – и в других местах. Например, предварительная запись на прием в ростовскую службу Росреестра, где всегда сумасшедшие очереди, — через Москву. А в Ростове это организовать нельзя? Или у нас все так замечательно с рабочими местами, совсем нет безработицы, что мы почему-то трудоустраиваем иногородних, когда свои непристроенные под боком имеются? Неужели не справились бы?

А теперь эта практика и до медицины добралась. Но вот из-за нее все-таки тревожно. Ведь речь идет об угрозе здоровью, о срочной диагностике, а тут получается… Где Ростов, а где Челябинск? Почему дончанам надо за Урал обращаться?

…— Но если все-таки будут случаться явные сбои, возникнут нарекания к челябинцам, то мы вправе предъявлять претензии, судиться — вплоть до расторжения договора, – заверил Б.Литвинов.

По слухам, у выигравшей ростовский тендер челябинской фирмы чисто представительские функции, а реально расшифровкой занимаются врачи тамошней облбольницы. Такая вот комбинация.