Девушки. Любовь. Стихи

Этот свой монолог, прозвучавший в киноконцертном зале Донской публичной библиотеки на фестивале «Ростов: другая культура», Сергей Чупринин, известный российский литературный критик, главный редактор журнала «Знамя», член русского ПЕН-центра (званий и должностей — еще на целый абзац), назвал автобиографией сына века.

Конечно, у каждой эпохи — разные типы сыновей. И такой, как ученик, а потом студент Чупринин, был, наверно, один на сотню, а то и на тысячу. В самом деле: многие ли даже тогда так стремились к знаниям, что неслись после уроков в библиотеку, чтобы конспектировать… Большую Советскую энциклопедию?

А тацинский старшеклассник Сергей Чупринин брал и конспектировал. Не все подряд: только то, что относилось к политике и литературе. Но это тоже немало.

Вскоре, правда, он отказался от этой грандиозной затеи. Но каков порыв! Какой замах!

Школьная юность Чупринина пришлась на начало 60-х, моя — на конец 70-х. Но и у меня в памяти — двое-трое таких, охваченных неуемной жаждой познания чудаков, над которыми хотя и посмеивались, но вряд ли сомневались: у этих ребят — большое будущее. Таков был авторитет знания. Многое с тех пор изменилось.

…В прошлом году приезжал в наши края для встреч с читателями известный писатель и журналист, недавно перешагнувший 40-летний рубеж  Дмитрий Быков. Он славен еще и тем, что пишет для еженедельника «Собеседник» острые, колючие, а порой и зубодробительные передовицы в стихах. Исключительно на злобу дня. И, значит, очень быстро. В номер.

Рассказывают, что на встрече в Таганроге у Быкова спросили, как удается ему так быстро превращать события в стихи? Он попросил задать тему, назвать несколько ключевых слов. И стихотворение на заданную тему было готово в считанные минуты.

Быкову горячо аплодировали: сегодня это — как фокус в цирке.

— Стилем эпохи были стихи, — вспоминал о 60-х годах ХХ века Сергей Чупринин. — Написать сонет за 8 или тем более — за 15 минут? Это умели все молодые люди гуманитарного склада со способностями к стихоложению. В этом не было никакого своеобразия.

Чтобы вступить в интимные отношения с девушкой, сначала требовалось читать ей стихи. Не только свои, но и других авторов. Других — то есть тогдашних властителей дум — в первую очередь. Свои — не обязательно, но стихи должны были звучать. Иначе с девушкой не получалось.

Сейчас время от времени расспрашиваю студентов Литинститута и журфака МГУ, читают ли они девушкам стихи. Свои? Да, бывает. Но — чужие?! Зачем?..

Другая эпоха, другие у нее сыновья.

Интересно, что на этот фестиваль Сергея Чупринина пригласили как «отца» ростовского самиздата. Ведь в 1968-м он стал главным редактором студенческого журнала «Одуванчик».

«Одуванчик» — это не намек на уязвимую советскую экономику или физическое состояние членов Политбюро и дорогого Леонида Ильича (да тогда он еще был вполне энергичен и бодр). Просто независимый взгляд на художественное творчество. Сейчас таким студенческим журналом никого не удивишь. А тогда «Одуванчик» был поступком: студенты, никого не спросясь, издают свой журнал (в количестве 10 экземпляров). Было в этом что-то тревожащее, подозрительное…

Поскольку вот уже много лет Сергей Чупринин — главный редактор «Знамени», автобиография сына века не могла не коснуться судьбы российских «толстых» журналов.

— «Толстые» журналы ушли из активного употребления, как правило читать девушкам стихи. Однако на интеллектуальном уровне «толстых» журналов и современной литературы никак не отражается тот факт, что они выходят малыми тиражами, — констатировал Чупринин. — Талантливые, умные авторы не перевелись, просто мы живем в стране, которая перестала быть литературной.

Для меня — это личная трагедия. В юности я решил заниматься литературой, потому что она была одним из важнейших дел в стране. А я был честолюбивым мальчиком. Сейчас же интерес общества к этому занятию — на уровне интереса к коллекционированию марок.

Однако, как показала эта встреча, в Ростове таких «коллекционеров» еще немало. Да и сам Чупринин другую профессию — более модную и современную — осваивать не стал.

Когда же его спросили, какого читателя, работая, видит перед собой, кому адресует свои размышления, ответил:

— Такому мальчику, каким был я, когда учился в старших классах Тацинской средней школы номер два. Хочу быть ему понятным и интересным.