Броня крепка

Такого количества военной техники, которая собрана в Донском военно-историческом музее, нет ни в одном из городов страны. Этим здесь и гордятся. В одном из залов размещена тяжелая техника.

— Вот самоходная установка, — рассказывает об экспонате директор музея Иван Стреляев. — Когда у немцев появились тяжелые танки и наш Т-34 уже не справлялся с ними, на его основе была выпущена такая установка.

Рядом с ней — немецкий «Тигр». А вот — еще один интересный экспонат — маленький, совсем невнушительного вида танк.

— У него интересная история, — говорит Иван. — Некоторые его части привезли из-подо Ржева, другие — из Волгограда, Ростовской области. Так из трех танков собрали один Т-70. Он состоял из двух двигателей, толстой, как у Т-34, брони. И был живучим и надежным. Неслучайно Т-70 был признан лучшим легким танком Второй мировой войны. Но сколько раз мы вывозили его на выставки, парады — его никто не узнавал. Хотя Т-70 было много на всех фронтах.

Во дворе над гусеницей Т-34 колдует реставратор Саша.

Подъем «тридцатьчетверки» занял месяц.  Иван является учредителем поискового отряда «Миус-фронт», у которого, по его словам, есть лицензия на такого вида работы. Для того, чтобы поднять танк, нужно было создать обоснование по архивным данным, получить ряд разрешений от местной власти, МВД, пограничников. Это единственный Т-34, который поисковый отряд поднял из реки Миус в этом сезоне. Как рассказали поисковики, над танком образовалось 4 метра ила, который размывали специальными аппаратами. В войну в танк попал снаряд, и часть находящегося в нем боекомплекта сдетонировала. Из 105 снарядов сохранилось 76. Все они были вывезены МЧС и обезврежены.

— Мы нашли номера танка, — рассказывает Иван. — Запросили в архиве отчет командира о потере машины: хотим узнать о том, как все происходило.

Есть в музее и такой редкий экспонат, как легендарная Газ-М-7 (или М-1 фаэтон) выпуска 1938 г. На этом автомобиле ездил начальник Мариупольского НКВД. После того, как машина попала в аварию, ее выкупил водитель, но отремонтировать не смог. Так она и стояла в гараже, пока водитель не состарился и не продал автомобиль музею. Здесь его отреставрировали. В одном из телевизионных репортажей машину увидел Никита Михалков. Известного кинорежиссера она привлекла  тем, что была с полностью открытым верхом, и находившихся в ней артистов можно было видеть. Так автомобиль попал на съемки фильма «Утомленные солнцем». Часть военной техники музея принимала участие и в съемках фильма «Утомленные солнцем — 2».

В музее собрана военная техника не только Второй, но и Первой мировой войны: пушка, мотоциклы, полевая кухня…

— В День Победы полевую кухню вывозим на площадь Карла Маркса, готовим на ней солдатскую кашу. Пока мы свою не раздадим — к полевой кухне военных народ не подходит. Мяса в кашу мы кладем больше нормы. И готовим ее не на солярке, а на дровах, — рассказывает Иван. — Это как шашлык на газе готовить или на мангале — разница во вкусе чувствуется. 

Все могут «технари»

В начале 2000 г. многие увлеклись историей Великой Отечественной. К середине 2005 г. хобби «расширило» границы — переросло в военно-историческую реконструкцию. Ее участники сами шили военную форму,  восстанавливали исторические сражения, которые проходили на Дону в период войны. В то же время стали открываться магазины и военно-исторические музеи, с размещенными в них реликвиями войны. Их можно было не только видеть, но и, при желании, купить. Ведь хозяева магазинов рассчитывали на определенный доход от продажи…

Иван Стреляев тоже собирал экспонаты Второй мировой, изучал их, вместе с единомышленниками принимал участие в реконструкциях и на их основе снимал документальные фильмы. А в 2006 г. зарегистрировал первый в области военно-исторический музей.

— Вы заканчивали исторический факультет? — спрашиваю Ивана.

— Если бы я закончил истфак, я бы только рассказывал о войне, — говорит он. — Я заканчивал факультет технологии машиностроения ДГТУ. Как раз за счет этой специальности мы можем восстановить военную технику. А историей я интересовался всегда…

Пока музей в стадии ремонта и строительства. Его территория будет выполнена в виде крепости. Здесь уже воздвигнута притягивающая взгляд башня в стиле средневековья. В каждом из ее залов предполагается разместить военные экспонаты от древних веков до наших дней. Об эпохальных военных событиях говорят и настенные росписи художников. 

— Донской край — богатейший на ключевые исторические события, начиная от половцев и заканчивая Великой Отечественной, — объясняет Иван размах строительства. — И людям будет интересно познакомиться с ними. 

К созданию музея Иван привлек историков, специалистов, разбирающихся в реставрации военной техники. За четыре года восстановлен не один десяток боевых орудий, танков… Многие из них участвуют в выставках, реконструкциях, парадах. Уникальность экспонатов в том, что все они действующие. побывавшие здесь москвичи оценили Донской военно-исторический как лучший музей «живой» техники. Параллельно со строительством, ремонтом техники ведутся съемки военно-исторических фильмов, проводятся реконструкции. Последняя реконструкция прошла недавно в Азове. Несмотря на 40-градусную жару, на красочное зрелище — Азовское сидение — пришли посмотреть немало зрителей.

Некоммерческий проект?

Спросила Ивана, кто ему финансово помогает в строительстве музея?

— Музей — некоммерческий проект, — признается он. — Я предприниматель.  у меня строительный и торговый бизнес. Прибыль от него идет на реставрацию техники, создание музея…

Наверное, это здорово, что есть такие проекты, в то время, когда появилось немало тех, кто используют реликвии времен войны исключительно в своих корыстных целях. Доходным делом стали извлеченные «серыми копателями» из воинских захоронений ордена и медали, другие личные вещи погибших. Но более прибыльной считается торговля боевой техникой времен Великой Отечественной.

— Немало «черных копателей», которые стараются продать ее в Москву, — соглашается Иван. — Москва — перевалочный пункт. Оттуда техника уходит за границу.

О том, что техника уходит за границу, я слышала и от руководителя Ростовского областного клуба «Память — Поиск» Владимира Щербанова. По мнению же экспертов, только днище танка стоит за границей от нескольких сот тысяч евро.

— Мы тоже слышали такие цифры. Все это — миф, — утверждает Иван, — как то, что немецкие жетоны оцениваются чуть ли не в сумму, равную стоимости «Мерседеса».

— Сколько вообще может стоить техника времен войны?

— Сложно сказать. Как такового рынка нет, а значит, нет оборота подобной техники. Можно сказать только приблизительно. Мы ездили в Европу, в Чехию, на реконструкцию. Там танк продают за один с небольшим миллион рублей. Это если машина на ходу.

— А москвичи предлагали вам продать технику?

— Постоянно предлагают, но мы ни одной вещи за всю историю музея не продали. Мы экспонаты не воспринимаем как деньги. Для нас каждый из них интересен своей исторической особенностью. Вот пушка, рядом с которой мы стоим, — показывает на отреставрированное орудие Иван, — привезена из Волгограда. Она была вся разбита. В ходе реставрации мы обнаружили, что она уже была собрана из трех пушек. Видимо, во время сражений ее подрывали, и бойцы, в промежутках между боями, искали и устанавливали на нее недостающие части от других таких же пушек. Вся посечена пулями, осколками… Она много повидала на своем веку. Судьба орудия, машин — нам это интересно…

— А вход в музей будет платным? — спрашиваю Ивана.

— Пока не знаем. Здесь ведь большие текущие затраты. На содержание персонала, который будет обслуживать музей: убирать, проводить мелкий ремонт, на экскурсоводов… 

Когда музей будет открыт для массового посещения, он привлечет внимание многих жителей области, наших соотечественников из других городов, иностранцев. Ведь в музее действительно есть на что посмотреть, оценить…

Договор хранения

В процессе сбора материала о реликвиях Великой Отечественной мне случайно попалась копия одного документа — договор хранения. (По всей видимости, типовой.) Речь в нем идет о передаче «поклажедателем» (ВРИО военного комиссара и главой администрации одного из районов области) «хранителю» в лице директора Донского военно-исторического музея И. Ю. Стреляева СУ-100. Цель передачи — создание условий сохранения предметов, свидетельствующих о подвигах народа в период Великой Отечественной войны, подготовка к празднованию 65-летия Великой Победы, патриотическое воспитание молодежи. Хорошая, благородная цель. Читаю дальше:

«…Хранитель вправе по своему усмотрению как с согласия, так и без согласия Поклажедателя производить его (предмета договора. — прим. автора.) улучшения за счет собственных средств. Произведенные Хранителем отделимые улучшения имущества являются его собственностью… В случае, если стоимость произведенных Хранителем неотделимых улучшений (…) будет существенно (более чем в два раза) превышать указанную в настоящем пункте стоимость передаваемого на хранение имущества… имущество переходит в собственность Хранителя. В данном случае Поклажедатель имеет право требовать от Хранителя уплаты компенсации за Имущество в сумме тридцати тысяч рублей». «При неисполнении Поклажедателем своей обязанности взять имущество обратно, в том числе при его уклонении от получения имущества, Хранитель вправе, после письменного предупреждения Поклажедателя, самостоятельно продать имущество по цене, сложившейся в месте хранения, а если стоимость имущества по оценке превышает свыше установленных законом минимальных размеров оплаты труда — продать его с аукциона в порядке, предусмотренном статьями 447-449 ГК РФ».

Кому и как вообще передается  найденное поисковыми отрядами имущество времен войны? Вправе ли представители районных органов власти, военкоматы подписывать такой договор? За комментарием я обратилась к начальнику отделения по работе с гражданами Ростовского областного комиссариата С. Шевченко.

— Такой договор не имеет юридической силы, — говорит Сергей Валерьевич. — Согласно Федеральному закону «Об увековечении памяти погибших» все, что найдено в ходе поисковых работ, передается в органы военного управления, то есть  в военкоматы. Они осуществляют документальный прием стрелкового оружия, военной техники, других материальных средств, обнаруженных в процессе поисковой работы, проводят их изучение, учет и экспертизу для дальнейшего использования. В нашей области только областной клуб «Память-Поиск» может давать разрешение на проведение таких работ. Никакие другие поисковые отряды вести поисковую работу на территории области не уполномочены. Все найденное имущество представляет историческую ценность и находится под охраной государства. И, таким образом, не может передаваться в частные руки, тем более подлежать какой-либо купле-продаже или иной форме приобретения.

По словам Сергея Шевченко, найденное в ходе поисковых работ стрелковое оружие, другие средства вооружения после приведения в состояние, исключающее их боевое применение, могут передаваться для экспонирования в музеи. Но, опять же, каким образом они должны передаваться в частные музеи, в Федеральном законе ничего не сказано. К таким относится Донской военно-исторический. Получается, что Иван Стреляев нарушает закон? И как сберечь его экспонаты от возможной продажи? Сегодня на рассмотрении находится проект закона «Об изменении законодательной базы по поисковой работе», который должен расставить все точки над «i». Одно ясно, что находящаяся в созданном Иваном музее военная техника, найденная на территории нашей области, не может продаваться и покупаться. Против самого же Донского военно-исторического никто бы не возражал. Такой музей нужен.  Как сказал Иван:

— У меня дед воевал. В его честь меня назвали Иваном. Так что я знаю, что память войны — святое дело…